— Хочу, — озвучил он свое желание, чтобы Зойка правильно поняла его кивок. — А скоро будет?
Полудевочка-Полустарушка высыпала в кастрюлю пакетик концентрированного супа и пошла по кругу. Толстуха отправила туда же свою долю и многозначительно посмотрела на Зойку Помойку. Зойка, дабы исключить какие бы то ни было недоразумения, подняла над головой два пакетика, помахала ими как платочком вслед уходящему поезду и отправила их содержимое в кастрюлю.
— Это не все, — ядовито заметила Толстуха, не скрывая гаденькой улыбки. — Сегодня твоя очередь отстегивать за Бывшего.
— Давай-давай! — требовательно заскрипел из-под стола Бывший. — Отстегивай!
Зойка ничего не сказала, удалилась в спальню. Ее долго не было. Наконец она принесла бульонный кубик и горсть макарон. Кинула все в кастрюлю, сверлом посмотрела на Толстуху: теперь ты довольна? Толстуха фыркнула и с превеликим удовольствием сказала:
— А вода? Воду на твоего дармоеда нам не выдали!
— Он еще три кружки вылакал, — настучал из своего укрытия Бывший и на всякий случай задвинулся глубже.
— Не выдали? — вдруг вспыхнула Зойка Помойка. — А ничего, что ты свою голову в общем баке моешь?
— И что такого? — скривила блинное лицо Толстуха. — У меня голова всегда чистая!
Почуяв недоброе, Полудевочка-Полустарушка сунула кастрюлю под юбку и спряталась в темном углу. Зойка, дрожа от гнева, схватила сковородку. Толстуха — керосинку. Женщины наступали друг на друга.
— Нам лишний едок ни к чему! — кричала Толстуха.
— Я кормлю его за свой счет! — парировала Зойка Помойка.
— Ха-ха, за свой счет! Ты думаешь, этому обжоре хватит одного крохотного кубика и горсточки макарон?! Да он уже все твои запасы сожрал!
— Это не твое дело!
— Мое! Я хочу знать, чем ты будешь кормить его завтра? У нас воровать? Или под Бывшего ляжешь?
— Давай! Давай! Ложись! — оживился Бывший, зачем-то вытягивая из кармана оранжевый чулок.
Зойка Помойка не стерпела и с размаху двинула сковородкой по широкому лицу Толстухи. Раздался звук, похожий на тот, с каким сапог наступает на болотную кочку.
— Ага! — радостно завопила Толстуха. Она схватилась за пылающее лицо и попятилась в темный коридор. — Ты первая начала! Все это видели!
— Видели! Видели! — подтвердил Бывший.
— И я иду докладывать Командору! — грозя пальцем, сказала Толстуха и удалилась.
Воспользовавшись затишьем, Полудевочка-Полустарушка принялась варить суп. Кабанов очень переживал. Он боялся, что Командор объявит его зачинщиком ссоры и лишит обеда. Такого наказания Кабанов не перенес бы. Толстуха вскоре вернулась. Победно взглянув на Зойку Помойку, она сказала:
