— Мамочка, — прошептала Кира и еще раз огляделась по сторонам. — Вы так говорите, что у меня аж мурашки по коже… А почему она шаталась?
Ворохтин посветил фонариком впереди себя. Несколько веток малины были сломаны.
— Ну-ка, попробуем еще раз, — произнес Ворохтин, в очередной раз вынимая из кармана радиостанцию и нажимая кнопку вызова.
Не успели они замереть и прислушаться, как совершенно отчетливо услышали тонкий писк вызова, доносящийся из ближайших зарослей.
— Прекрасно, — прошептал Ворохтин, направив луч в ту сторону, откуда доносился звук. — Во всяком случае, ее радиостанцию мы найдем точно.
— Мне страшно, — едва не плача, произнесла Кира. — Можно я возьму вас под руку?
— Если хочешь, останься здесь, — предложил Ворохтин.
— Что?! Здесь?! Одной?! Да я сразу же умру!
— Тогда иди со мной.
— И с вами страшно!
— Ну, вот что! — рассердился Ворохтин.
— Молчу, молчу…
Они пошли на писк радиостанции. Точнее, шел только Ворохтин, а Кира как бы болталась на его руке. Чем ближе они приближались к источнику звука, тем сильнее она подгибала ноги, и он едва не волочил ее за собой.
Ворохтин выверял каждый шаг, опасаясь нечаянно наступить на рацию Лены, которая, возможно, была скрыта в густой траве. Прежде чем поставить ногу, он раздвигал длинные, как антенны, ветви малины, светил на траву и лишь тогда делал шаг. Писк усиливался и становился невыносимым. Состояние Киры, близкое к панике, уже беспокоило Ворохтина не меньше, чем судьба Лены. Он собрался было жестко сказать девушке, чтобы она осталась здесь, в малиннике, и притворилась мухомором, как луч света внезапно осветил темный предмет, лежащий на земле…
Кира истошно закричала, отчего у Ворохтина прошелся мороз по коже. Испуганные криком птицы дружно сорвались с веток и с оглушительным галдежом взлетели в небо.
— Что ж ты так орешь! — пробормотал Ворохтин, вытянув руку с фонариком вперед.
— Господи… Что это? — сдавленным голосом произнесла Кира.
Скорчившись, как от удара в живот, на траве лежала Лена. Она была мертва.
Глава 15. Пора вызывать милицию
Кира пережила настоящий шок. Она на время утратила способность говорить, и ее так сильно трясло, словно она с приличной скоростью ехала на телеге по шпалам.
Ворохтин скинул свою медицинскую сумку на землю и опустился перед покойницей на корточки.
— Не нравится мне это все, — пробормотал он. — Хватит дрожать! Возьми фонарик и свети сюда!
Он перевернул неподатливое тело на спину. Лицо Лены было искажено гримасой боли. Пальцы ее были сжаты, и правой рукой она крепко сжимала пустую ракетницу. Ворохтин убрал коченеющие руки с живота. Под ними чернело большое неровное пятно. Куртка между пуговицами была пропорота насквозь, и на рваных краях засыхали комочки крови.
