На чердак никто не лазил. Светка боялась темноты, мать… её смешно было представить карабкающейся по хлипкой, подгнившей приставной лестнице. Отец и без лестницы забрался бы на чердак. Стоило ему подтянуться на руках, и он уже тут. Но чердачный пол, не менее хлипкий, чем лестница, вряд ли выдержал бы его солидный вес.
Прятать надо было от случайных посетителей. Бесцеремонный Лёнька мог влезть сюда в Витькино отсутствие, поваляться на раскладушке, слопать неприкосновенный запас, который Витька держал на чердаке на случай домашних бурь. Прячась от гнева родителя, Витёк мог сидеть в своём логове сколько угодно, не опасаясь умереть с голоду.
Конечно, Витёк потом за эти вторжения наподдавал Лёньке, но тот лишь встряхивался, как уличный воробей, после тумаков, а через несколько дней снова лез в его логово и, если бы нашёл деньги, стянул бы их не задумываясь. Отец у Лёньки пил, и мать в последние два года стала выпивать с ним за компанию. Лёнька ходил вечно голодный, в обтрёпанной грязноватой одежде. Школу он ещё пока посещал, но только потому, что там его бесплатно кормили обедом как ребёнка из многодетной и неблагополучной семьи.
Наконец Витька перестал метаться. Он сообразил, что не читающий книг Лёнька вряд ли найдёт тайник в книге, там, где он был у тётки. Витька радостно похлопал ладонью о ладонь и, пригнувшись, полез через чердачную дверку наружу. Но привычной ступени под ногой не нащупал и полетел кубарем на землю. Во время короткого полёта он вспомнил, что, когда влезал сегодня на чердак, втянул лестницу наверх, чтобы никто внезапно не подкрался. Но падение получилось внезапным и к тому же очень болезненным. Витёк так завыл и заревел, что отец выскочил из дома как ошпаренный.
— Убился! — взвизгнула мать, высунувшись из окна.
— У тебя варенье убежит, — махнул на неё рукой отец. — Сами разберёмся.
Он подхватил воющего Витьку под мышки и поставил на ноги.
— С чердака сверзился? Я снесу этот чердак вместе с сараем! Давно пора с этой рухлядью расправиться.
— Не надо, — подвывая, попросил Витька. — Локоть болит!
Отец взял сына на руки и понёс к бане. Сел на завалинку у стены, и Витька оказался у него на коленях.
Он больно ощупывал, сгибал и разгибал Витькину руку.
— Мать напугаешь — она тебя живо в больницу отправит. Хочешь в больницу? Тогда кричи громче.
Витька перестал реветь и только кусал губы.
— Ни вывиха, ни перелома нет, кажется, — отец погладил притихшего сына по спине. — До свадьбы заживёт. Но на рыбалку не поедешь. Радуйся. Какой из тебя теперь помощник!
