Горячая уха обожгла язык и нёбо и разморила сытным жаром. Так что и Лёнька, и Витёк спустя полчаса уже спали голова к голове в тени корявой дуплистой ивы.
Вздремнув часика два, Витёк потянулся и решил, что к ухе пора добавить домашний мамин обед. Представив жареную курицу с хрустящей корочкой, Витька прибавил шаг. Лёньку он не будил. Тот наверняка напросится на обед, а матери это не нравится.
Уже показался синий забор дома, когда из кустов сирени выпрыгнула девчонка в розовом костюмчике и с криком: «Мама, он идёт!» — припустилась к дому.
Витёк остановился и почесал в лохматом затылке.
Светку он сегодня за косички не дёргал, пинка ей не давал. С чего бы эти зловредные выкрики? Витёк пожал плечами, снова подумал о жареной курице и даже почувствовал её запах, струившийся из приоткрытого кухонного окна.
Он вбежал по ступеням на крыльцо, сбросил кеды на террасе и шмыгнул на кухню. Тут мышеловка и захлопнулась. Мать шагнула из-за двери и встала в дверном проёме, зажав в кулаке кухонное полотенце.
— Ну, как ворованная рыбка? — с ласковой яростью спросила она. — Вкусно?
В следующее мгновение Витёк, увернувшись от удара полотенцем, обежал вокруг стола и выпрыгнул в открытое окно.
«Мама отходчива, — запыхавшись, Витёк поерзал на корточках за поленницей. — А Светка получит, пожалеет, что ябедой уродилась».
Мама крикнула в окно:
— Прячься, прячься! Отец скоро придёт, он тебе покажет! И не вздумай Свету обижать! Слышишь?
— Ага, — шепнул Витёк. — Я её в землю закопаю, только пусть коса наружу торчит, как у морковки.
Полчаса Витёк наблюдал за жизнью рыжих муравьёв, оккупировавших поленницу. А потом решился выйти.
У крыльца на лавочке сидел и дымил сигареткой отец.
Он уже умылся, вернувшись с работы, и был без рубашки, немного сонный, огромный, чёрный от загара. Он работал в порту грузчиком. За несколько дней с начала лета он совсем обугливался на солнце. Разрез глаз у отца был странный, почти прямоугольный, как у суперменов, нарисованных в комиксах, которые любил разглядывать Витька. От этого отец выглядел суровым, но справедливым.
Витёк решил, что мать ещё не успела пожаловаться и, пока она накрывает на стол, можно подластиться к отцу. Витька привычно взобрался к нему на колени. Отец усмехнулся и, не вынимая сигареты изо рта, сказал:
— По-моему, кто-то должен сегодня получить порцию кренделей с перцем.
Сын глянул на него ошарашенно, хотел было удрать, но отец придержал его за локоть.
— Сиди уж! Зачем дядю Миню ограбил? Он уже сколько времени ни одной рыбины до дома донести не может.
