«Не может быть, — подумала девочка. — Наверное, померещилось». Тем временем у человечка в руках появились саквояж и совсем неуместный при такой погоде зонт. Человечек зачем-то оперся на него, будто собирался танцевать, но едва не поскользнулся. Засмеялся, шагнул за кромку света и исчез в темноте. Пекинес еще какое-то время понаблюдал за нахальной снежинкой, а затем, гордо подняв пушистый хвост, засеменил прочь, сделав вид, что ему абсолютно наплевать на посторонние сгустки снега.
— Ну и дела-а-а-а! — сказала вслух Маргарита и осторожно сползла с подоконника. Пора подогревать ужин. Скоро придет из театра бабушка Женя, которую давным-давно прозвали в городе бабушкой Корицей. Вернее, сперва она была просто Корицей. А бабушкой стала со временем.
«Хотя какая она бабушка, моложе многих», — подумала Маргарита. Как тот человечек, который вывалился только что из снежного облака с собакой в придачу. Она еще раз представила себе его веселые очки, забавный берет и легкую походку. Нет, назвать его стариком Маргарита никак не могла.
в которой Маргарита исследует антресоли
Маргарита жила с бабушкой уже больше полугода. А перед этим папа с мамой чуть не затискали ее до обморока на огромном вокзале Большого города. Они то и дело поправляли запотевшие от слез очки, повторяя: «Милая, это всего два года! Такой шанс нельзя упускать! Он изменит всю нашу жизнь!» Часто звучали слова «стажировка» и «Африка», «экспедиция» и «лихорадка». Мама с папой были учеными-биологами. Мама носила модные очки с титановыми дужками, папа — очки с толстыми стеклами в роговой оправе. Жили они втроем в небольшой комнате, которую преподавателям-аспирантам дали в общежитии при институте.
Поэтому трехкомнатная квартира Корицы, пусть и в Маленьком городе, показалась Маргарите настоящим волшебным царством. К тому же маленьким город, где жила бабушка, казался только в сравнении с городом Самым Большим. А так вполне себе ничего: имелся и свой аквапарк, и два пруда, и театр, в котором Корица работала костюмершей.
Бабушкина квартира была полна самых удивительных вещей. И Маргарита совсем не тосковала по крошечной каморке родителей, где ей был отведен уголок между компьютером и столом с микроскопом. Тем более что ни к тому, ни к другому ее не подпускали, приговаривая: «Это не игрушки, дочка, а рабочие инструменты». Когда же Маргарита начинала канючить, что «ребенку пора гулять», устало поправляли очки и отвечали — «диссертация».
