Эванс закатил ему пощечину:
— А ну прекрати!
Это сработало. Щеку обожгла боль, и Майкл пришел в себя.
— Мог бы обойтись без этого, — солгал он. Эванс не ответил. Он развернулся и пошел в другую спальню, где на краю кровати сидела мать с полумертвым ребенком на коленях и шептала ему, что все будет хорошо.
— Надо отсюда выбраться, — сказал Эванс. Он подошел к окну и выглянул наружу. — Мы можем вылезти по карнизу.
— Я не могу, — отозвалась женщина. — Мы не можем. У нас не хватит сил.
— Я понесу его, — ответил Эванс.
Майкл поглядел на него с затаенной обидой. Эванс брал все в свои руки. Что ж, это логично. Его не вырвало, он не утратил контроля над своим телом. Он держался молодцом.
— Можем попробовать спрятаться, — предложил Майкл. — Они не знают, что тут, наверху, кто-то есть.
— Не говори ерунды, — отрезал Эванс.
Майкл прищурился.
Что-то ударило в дверь. Женщина взвизгнула и притянула к себе ребенка, чуть не задушив его. Из-за двери послышалось низкое шипение, и кто-то попробовал замок.
Второй удар.
Третий.
Дверь стонала и трещала. Сейчас они будут здесь.
Эванс никак не мог открыть окно. Он навалился на него всем весом.
— Помоги! — бросил он Майклу.
От двери откололось несколько щепок.
Майкл не хотел умирать. Не здесь. Не так.
Дверь поддалась. В комнату ворвались загонщики. Их было четверо — трое мужчин и одна женщина. Двое держались за руки, будто у них был какой-то безумный медовый месяц. С их одежды, насквозь мокрой от крови, стекали на пол красные капли. Загонщики ухмылялись, как стая гиен, приближавшихся к жертве.
Объявляю вас мужем и женой. Можете убить всех собравшихся.
Майкл вздрогнул, ощущая все безумие этой внезапной мысли.
Это был несложный выбор. Собственно говоря, выбора и не было — разве что между жизнью и смертью. Майкл отступил назад, в ванную, захлопнул дверь и запер ее на замок.
Последнее, что он увидел, — лицо Эванса. Они встретились глазами. Эванс сощурился. Сжал кулаки. На лице его читалась жалость. Отвращение. Не к загонщикам.
К Майклу.
Предатель.
У него не было времени на раздумья. Один из загонщиков уже выламывал дверь в ванную, налегая на нее всем телом. Счет шел на секунды. Майкл подбежал к окну. Оно тоже не открывалось; должно быть, окна в доме запирал особый механизм. Разбираться с ним не было времени. На тумбочке у кровати стоял будильник. Майкл схватил его и швырнул в стекло. Подобрал с пола подушку и с ее помощью очистил раму от осколков.
Эванс кричал. Ребенок плакал. Потом крики затихли. Эванс снова закричал — но слов было не разобрать. Что-то ударилось в стену, и она затряслась. Картина, висевшая над кроватью, упала, и по окровавленным простыням разлетелись осколки.
