Наверное, у меня получилось. Сита побледнела и выскользнула за дверь. Да, на мироходе снова была гравитация. Не знаю, стандартная ли единица или, может, половина, но после долгого времени в невесомости мне хватало с лихвой.
– Слушай, Бакхи… – я исподлобья поглядел на слугу. – Чего мы здесь забыли?
– Псица подсунула тебе в салат паука, – ответил Бакхи, завязывая на моей шее платок. – Паук укусил за нёбо… это был шшен… – многозначительно добавил слуга, как будто слово «шшен» имело для меня какой-то смысл.
– И чего? – спросил я, начиная помимо воли ощупывая языком нёбо.
– Половину оборота Колеса ты был без чувств! – взмахнул клешней старик. – Дыхание едва прослушивалось!
– Почему меня не лечили?
Бакхи настороженно поглядел мне в глаза. Очевидно, я ляпнул глупость.
– Как мой повелитель смеет думать такое? Я сам лечил тебя: дважды пускал кровь, чтобы очистить тело от яда!
– Хорош лекарь… – пробурчал я, покрываясь испариной. Мизансцена представлялась жуткая: похожий на мумию старик склоняется над телом своего господина, в руках – длиннющий ланцет. Отражается в лезвии пламя свечей…
– Паршивый Сорванец объявил о твоей смерти, повелитель, – сказал Бакхи, поправляя на мне сюртук. – Многим известие пришлось на руку: и врагам, и друзьям. Дюжина семейств прислала Сорванцу венки – значит, в их глазах ты покойник.
Да, что-то мне подсказывало, что господина Сандро Урию недолюбливала уймища народу. Как только появился шанс, его поспешили пустить в расход.
– Мы сбежали, похитив твое тело с погребального костра Лестницы Очищения, – проговорил Бакхи. – Тебя уже умастили маслами и переодели в саван. Мостафу убила стража, воины Абхая и сам Скорпион присягнули Паршивому Сорванцу, едва яд шшена свалил тебя. Но Глаз зрел на нас, и мы все-таки ушли от погони.
– Почему на Целлион? – я пытался сложить кусочки мозаики, совершенно не представляя, какой должна получиться картинка.
– Мы с Ситой надеялись, что король браминов сможет убедить скитающуюся душу вернуться обратно в тело.
Пол качнулся, я не устоял на ногах и неловко сел на кровать. Стены задрожали, за бортом что-то заныло, заскрипело… и сразу же неподалеку грянули бубны, завизжали дудки.
Бакхи указал клешней на дверь.
– Прошу, повелитель. На Целлионе нынче неспокойно. Орда хозяйничает в пустыне, птиценогие злы, как никогда раньше, но, слава Глазу, мы тут долго не задержимся. Вернемся домой следующим мироходом, и да окажутся на кольях головы дерзнувших покуситься на твою драгоценную жизнь!
