Вечером из леса пришло стадо коров, овец и коз в сопровождении пастухов и своры собак. Почти тут же приехали на телегах и верхом на лошадях мужчины и женщины с вилами, граблями и косами, разошлись по домам. В избу Херлевы вошли муж и жена лет сорока и пятеро детей, самому взрослому было лет семнадцать, младшей – около десяти. Все степенно расселись по лавкам, негромко переговаривались между собой, украдкой поглядывали на Рерика и Ильву.
Херлева поставила на стол большую чашку щей с мясом, пригласила Ильву. Хозяин нарезал ломтями хлеб, все принялись за еду. На второе была пшеничная каша.
После ужина к Ильве подсел хозяин, русоволосый красавец с большими выразительными глазами, высоким носом и окладистой бородой. Стал не спеша выспрашивать, кто такие и откуда. Внимательно выслушал о скитаниях и стычках с викингами.
– А мы ушли в лес более десятка лет назад, после многих набегов норманнов, – сказал он, когда она закончила свое повествование. – Огненным валом прошли они по нашему краю, сожгли деревни, поубивали и увели в полон людей. Жить стало невозможно. Бросили мы обжитые места и ушли в леса. Нам хоть повезло, что сохранился большой лес. А другие костьми усеяли поля и овраги. С тех пор и живем здесь. Пообжились, привыкли. Выкорчевали и сожгли деревья, засеяли рожью, репой, просом, стали промышлять охотой, бортничеством, пасем скот. Но одолевают волки, балует медведь, лисы кур таскают. Живем настороже, в постоянном беспокойстве. Волк – зверь хитрый, настойчивый. Нападает стаей, пытается обмануть и пастухов, и собак. Страшный урон наносит, когда прорвется в стадо. Убивает ради удовольствия, как викинг. Что викинги, что волки – одинаково безжалостные разбойники. Против них есть только одно средство – уничтожать везде и всюду. Только так можно обрести покой и тишину.
Два дня Рерик лежал без сознания. На третий открыл глаза, осмысленно глянул на Ильву, спросил:
– Где мы?
У нее брызнули слезы от радости.
– Слава Богу, выкарабкался. А мы уж так переволновались. Лежи спокойно. Мы в безопасности, у хороших людей.
Он попытался улыбнуться потрескавшимися от жара губами:
– И ты все время не отходила от моей кровати?
Она закивала головой и стала поправлять на нем одеяло.
– Я, наверно, разговаривал в бреду?
– Воевал. Гнался за кем-то. Ну и маму вспоминал.
Он закрыл глаза.
– Ладно. Перекусить бы чего-нибудь.
Она сорвалась с места, радостная побежала к Херлеве:
– Рерик очнулся! Есть просит!
