– Боже мой! – сказала она испуганно. – У тебя жар начинается!
– Пустяки, – пытался улыбнуться он. – Все само пройдет. Не надо беспокоиться. Впервой, что ли?
Она отошла и взглянула на него издали. Неужели ему только семнадцать лет? На войну впервые пошел в пятнадцать, как все мужчины. За два года повидал такое, что многим за всю жизнь не приходилось испытать. Не занимать ему ни мужества, ни отваги. Но болезнь беспощадна, она пожирает и слабых, и сильных, и трусов, и храбрецов. С ней надо бороться, ее надо победить.
Прежде всего Ильва набрала хвороста, нашла бересту, наломала сухих веточек. Потом взяла кремень, высекла искры и подожгла трут. Раздула огонь. Запылал веселый костер.
Затем насобирала различных трав – мать-и-мачеху, душицу, череду, кинула смородинных листов и заварила кипяток. Они поели мясо и сыр с хлебом. Потом заставила Рерика пить отвар. После ужина он несколько повеселел, но потом у него усилился жар, взгляд его стал мутным, и его вновь охватила слабость. Рерик вынужден был лечь. Сказывались потеря крови, езда в мокрой одежде и нервный срыв в лесу, причиной которого нечаянно стала она. У него началась лихорадка.
Ильва пошла к ручью, набрала холодной воды и положила на лоб мокрую тряпку. Через короткое время тряпка стала сухой, как от горячей печки. Она стала чаще мочить ее. Наконец Рерик открыл глаза, взглянул ей в лицо здраво и осмысленно.
– Мне так приятны твои прикосновения, Ильва, – сказал он, впервые назвав ее по имени.
Она ободряюще улыбнулась ему.
– С Божьей помощью выкарабкаешься.
Он помолчал, глядя куда-то вдаль. Сказал:
– Я хочу выпить воды.
Она приподняла его за плечи и поднесла кружку к губам. Рерик жадно выпил всю воду, снова откинулся на спину. Его рубашка была мокрой от пота, а затрудненное дыхание больше походило на хрип. Всю ночь Ильва почти не сомкнула глаз, но утром Рерику не стало легче.
Следующий день был для обоих кошмаром. Жар не спадал, а вечером вдруг охватил озноб. Он кутался во все, что Ильва подавала ему, но дрожь и болезненное ощущение холода не проходили, и он жаловался:
– Я мерзну, Ильва. Закутай меня во что-нибудь теплое…
Обессиленная, стояла она, освещенная негреющим заходящим солнцем. И тут силы покинули ее. Ильва стала бояться, что он не выживет и в его смерти будет виновата она. Тогда она встала на колени и обратилась глазами к небу:
– Господи, помоги! Я никогда не просила у Тебя ничего, но сегодня я не могу обойтись без Твоей помощи! Помоги мне спасти человека, которому я обязана своей жизнью! Человека, который жертвовал собой во имя моего спасения! Помоги же спасти его, человека бескорыстного, человека мужественного! Прошу Тебя, милосердный Господи!
