С моря подошло несколько кораблей и тоже стали стрелять по крепости дротиками и камнями. Защитники в ответ послали сотни пик, обмотанных горящей паклей; они глубоко врезались в корпуса судов, и скоро многие из них пылали ярким пламенем. Было видно, как матросы бросались в воду, вплавь спасались от погибели. Остальные суда ушли восвояси. Бодричи торжествовали победу.
На третий день осады к воротам крепости двинулись навьюченные мешками кони, нагруженные землей повозки; прикрываясь щитами, с вязанками хвороста, бежали воины; все это скидывалось в ров. Защитники поражали врага стрелами и дротиками, образовывались груды трупов лошадей и людей, но движение продолжалось, пока ров не был заполнен до краев.
Тогда к воротам крепости двинулся таран. На специальной раме был подвешен срубленный и заостренный дуб; грубо сколоченные колеса глубоко врезались в землю. Таран толкали десятки воинов, их прикрывала деревянная крыша, на которую были накинуты мокрые шкуры.
Годлав, едва увидев выходивший из ворот частокола таран, тотчас стал отдавать приказания:
– Смолу! Котлы со смолой немедля!
На веревках были быстро подняты черные от дыма костров котлы, и несколько воинов на жердях понесли их к краю башни; Рерику в нос ударил едкий запах смолы, он закашлялся и отвернулся. К нему повернул чумазое лицо один из воинов, весело крикнул, блеснув белыми зубами:
– Что, княжич, не по вкусу пришлось наше варево?
Котел установили у самого края башни, начали ждать приближения тарана. Вот он медленно дополз до рва. Рерик надеялся, что колеса громоздкой махины утонут в рыхлой земле, набросанной в ров. Но, видно, вражеские воины под навесом запаслись толстыми досками, которые настелили под них, и таран продолжал двигаться, пока не уперся в ворота.
– Лейте смолу! – громким голосом приказал Годлав.
Желтовато-темная жидкая масса низверглась на крышу тарана, но тут же стекла по мокрым шкурам, не причинив вреда, земля вокруг тарана задымила, зачадила, кое-где побежали веселые огоньки пламени; из-под крыши раздались крики, видно, брызги смолы попали на некоторых воинов. Но таран остался нетронутым. Сверху было видно, как концы бревна стали раскачиваться, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, и вот первый удар потряс окованную железом дверь; она задрожала, но выстояла. Удары продолжались вновь и вновь, и Рерик чувствовал, как от ударов мелко-мелко начала дрожать вся башня.
По приказу Годлава воины сбрасывали обмотанные просмоленной паклей дротики и пики, обрушивали огромные камни, но крыша тарана осталась нетронутой, будто заколдованная. А удары следовали один за другим; вот уже прибежал воин снизу и доложил, что дверь стала поддаваться, одна из петель дала трещину и долго не продержится. Тогда князь распорядился заложить проезд в башне заранее приготовленными бревнами и кирпичами.
