«Грибов наелся, не иначе», – подумал Федор.
Фил говорил что-то еще, кажется, предлагал Федору организовать команду и ходить наверх, сначала в компании Данилы, а потом и самим. Федору эти планы казались абсолютно несерьезными, но он какое-то время слушал. Потом Фил замолчал и начал зевать, Федор сжалился над ним и сказал, что подежурит сам, хотя песок успел просыпаться всего три раза.
Он был даже рад, что все вокруг спят – наконец-то он мог подумать. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и он поймет что-то очень важное. Но мысли в голове ворочались какие-то вялые, ленивые. Он только знал, что ему хорошо так сидеть, глядя на спящих. Впервые за долгое время ему было спокойно. Да, он знал, что в любую минуту может подкрасться какой-нибудь хищник, что нужно быть настороже. Но откуда-то у него взялась и уверенность, что они справятся.
Вот спит Данила – и вид у него даже во сне такой, словно он в любую минуту готов вскочить и, не тратя лишних слов, дать отпор любому врагу. Разрумянившаяся во сне Неля выглядит такой беззащитной, что Федор рядом с ней чувствует себя смелым. Какую чушь нес Фил – у девушки просто небольшая простуда, и она скоро поправится.
Почти ничто не нарушает тишину, лишь изредка где-то со стуком падают капли. Здесь так странно пахнет – вроде бы и гнилью, сыростью, но в то же время и чем-то приятным, травой какой-то, что ли. А не то что на Китай-городе – дешевой парфюмерией, пригорелой едой, потом. Удивительный покой. Впервые за долгое время он чувствует себя свободным от людей с их вечными проблемами и претензиями, вечной мелочной суетой.
Странные такие мысли в голову лезут – зачем вообще живет человек? Неужели только ради того, чтоб бороться за пропитание, расталкивая локтями себе подобных? Так ведь и жизнь пролетит в тесных туннелях, в подземке – и не заметишь.
Федор даже поежился, представив: если все будет хорошо, то через день, от силы два, он вернется на Китай, и там все начнется по новой – суета и постоянное нытье Веры. Или она будет глядеть ему в глаза, ловить каждое слово – это тоже быстро надоедает. А здесь – только его спутники, с которыми свела ненадолго судьба, да мертвый город наверху. Он никому ничего не должен. Здесь такой покой, такая свобода. И первый раз пришла Федору в голову мысль, что возвращаться ему, в сущности, необязательно.
Неля вдруг судорожно закашлялась во сне, и это вернуло Федора к реальности – он понял, что уже некоторое время слышит шорох в туннеле. По мере того, как гасли угли в костре и тьма подступала все ближе, шорох становился все отчетливее. Федору очень хотелось разбудить Данилу, но он решил, что старик не простит ему напрасной тревоги. Между тем неведомое существо, судя по всему, совсем осмелело – шуршание слышалось уже совсем близко.
