Вдруг Неля хрипло закашлялась, Данила с тревогой поглядел на нее, достал из рюкзака необъятных размеров старую рубаху – когда-то она, видимо, была черного цвета, но теперь выцвела до серого.
– На-ка, переоденься в сухое, быстро.
– Да ну, – капризно отмахнулась девушка. – Не хочу.
И тут же снова закашлялась, еще сильнее – так, словно хотела выкашлять что-то внутри. Казалось, еще немного – и ее вывернет наизнанку. Она схватилась за грудь. У Федора сердце разрывалось от жалости – за что ей такое? Пока он раздумывал, не похлопать ли ее по спине, приступ кашля начал утихать, девушка в изнеможении опустилась на пол, все еще прижимая руку к груди. Лицо ее казалось совсем белым. Губы были страдальчески закушены, глаза полуприкрыты. Она обвела присутствующих невидящим взглядом, словно забыв, что она здесь делает. Но понемногу взгляд ее стал более осмысленным.
– Ну, что смотришь, – буркнула она Федору, чуть отдышавшись. – Я немного простыла, со всяким бывает.
Федор перехватил взгляд Данилы – тот смотрел на девушку с ужасом и жалостью. Но встретившись глазами с Федором, сразу принял озабоченный вид.
– Надеюсь, сегодня нелегкая никого сюда не принесет, – буркнул он.
– А где мы сейчас? – спросил Федор.
– Немного дальше Бауманки, – сказал старик.
– Метро Бауманская? – переспросил Федор. – Мы так мучились, чуть не погибли – только чтоб оказаться возле Бауманской?
Он не находил слов. Зачем старик потащил их по поверхности, чуть не угробил, когда можно было просто проехать одну остановку на дрезине, ну, на худой конец, пройти по туннелю.
– Возле Бауманского института, – пояснил Фил. – До станции тут прилично будет, – он неопределенно махнул рукой куда-то назад.
– А куда вообще этот ход ведет? – спросил Федор. Данила пожал плечами.
– Тут целая система ходов. По одному можно выйти в подвал дома на соседней улице. А куда другие ведут, не знаю – многие обвалились или затоплены.
– А откуда вы про это место узнали? – спросил Федор. Старик вздохнул:
– Подземных ходов вообще много, вся Москва ими насквозь пронизана, – сообщил он. – Вот, например, под Электрозаводским мостом, где мы в лодку садились, впадает в Яузу подземная речка Рыбинка. По ее руслу, по трубам бетонным, можно под землей пройти чуть ли не до Сокольников, где красные сейчас обосновались. То есть раньше точно можно было, а что там сейчас творится, спустя двадцать лет после Катастрофы – не знаю. Может, и завалило где туннель или дрянь какая-нибудь завелась. А еще выше по течению, в районе Преображенской набережной, в Яузу впадает Хапиловка – чуть ли не самая глубокая из подземных рек. Когда-то она тоже текла поверху, потом ее в коллектор спрятали. Но для жилья те трубы не годятся, слишком сыро. Зато я слышал, что в коллекторе подземной реки Неглинки до сих пор люди живут. Там живность всякая водится, пригодная для пропитания – рыба, раки. Еще там, правда, живут белые тараканы размером со среднюю собаку, но они вроде не опасные, на людей не кидаются. Ну, и опять же коммуникации всякие подземные – если знать эти ходы, можно под землей из одного района в другой добираться. Опытные люди по маркировке железных крышек, закрывающих люки, могут многое понять.
