Это был другой банк, он давно не работал: на окнах висели плотные тяжелые жалюзи, мощная дверь закрыта наглухо, ступеньки поросли мхом. И все же я внимательно рассматривал и высокие окна, и дверной портал, гадая, что могло там произойти. Догадок и предположений было множество, я мысленно рисовал себе разные картины, прикидывая, что могло ждать меня внутри. Дело в том, что раньше я никогда не был в банке и даже не представлял себе, как вести себя, если вдруг окажусь внутри: куда идти, что говорить и к кому обратиться, в конце концов. Постоял еще немного и решил, что действовать буду по обстановке, главное – не забыть назвать Билла своим добрым дядюшкой, что оставил мне кое-какие ценные вещи, и я намерен сегодня же забрать их.
Я пошел дальше. И даже ускорил шаг, чтобы по совету Сильвера успеть до обеденного перерыва. Я шел от бывшего центра города к его окраине, народу на улицах становилось все меньше, попадалось мало магазинов, небольших лавочек. Вовсе не встречалось развеселых мест вроде того, где я вчера чуть не расстался со свободой, а то и с жизнью. Это был обычный деловой район, здесь было полно офисных зданий и многие из них были закрыты или стояли с выбитыми стеклами, а внутри виднелись следы пожара.
Чем дальше я шел, тем меньше мне встречалось прохожих, и в какой-то момент я оказался на улице совершенно один. И едва осознал это, то почувствовал, как становится не по себе: уж больно тихо было в округе и эхо очень далеко разносило звуки моих шагов. Я прошел еще немного, добрался до середины улицы и остановился, глядя через туман и дождливую морось по сторонам, не зная, куда идти. Я снова заблудился, и мне надо было спросить дорогу, но поблизости не оказалось даже кошки. И слава богу, и без этих когтистых тварей мне было неспокойно: откуда-то взялось чувство, что за мной наблюдают, при этом искусно скрываясь где-то поблизости. Сначала я не обращал на это чувство никакого внимания, потом невольно ускорил шаг и почти побежал вниз по улице и, как ни сдерживался, все-таки оглянулся на бегу.
Показалось или мелькнула в тумане между домами чья-то тень? Мелькнула и скрылась так проворно, что я принял бы ее за крысу, если бы не размеры. Это был человек – я был в этом уверен, поэтому наддал еще и вылетел на знакомую улицу со сгоревшим офисным зданием. Еще пару минут назад тут было пусто, а сейчас на усыпанных битым стеклом ступенях сидел человек. Он скорчился, натянул на голову капюшон, закрываясь от дождя, курил, не поднимая головы, и не обращал на меня ни малейшего внимания. Я постоял немного, глядя на этого человека, и уже было собрался подойти и спросить у него дорогу, как тот поднял голову и посмотрел на меня. Это был невысокий худой мужчина, он быстро отвернулся, и я не смог разглядеть его лица. Может, он хотел попросить у меня денег – выглядел человек как городской нищий, такие с утра до вечера слоняются по городу и просят денег на еду, а на ночь прячутся в развалинах и разводят огонь, чтобы согреться. А вообще-то этот тип лишь отдаленно походил на нищего: одежда довольно чистая, а взгляд цепкий и сосредоточенный, поэтому я передумал говорить с ним и пошел дальше, на улицу, откуда ветер доносил голоса людей. Мне пришлось вернуться назад почти к исходной точке, я снова переспросил дорогу и понял, где ошибся – почти сразу я не туда свернул. Улица тут делала хитрый изгиб, я взял правее и скоро оказался на довольно оживленном проспекте. Мне сразу стало спокойнее, я шел по кромке тротуара, изредка перепрыгивал лужи и смотрел по сторонам. Улица была та самая, что назвал мне старик, и больше я не боялся заблудиться. Да и двигался я теперь в толпе, почти как вчера, когда только оказался в Бристоле. Народу здесь было много, все с озабоченным и сосредоточенным видом куда-то спешили, и я едва успевал лавировать в толпе. Шел, смотрел на вывески, прикидывая, далеко ли еще идти до банка и не пора ли уточнить дорогу, когда меня с силой толкнули в плечо. Я едва не вылетел на проезжую часть – хорошо, что рядом оказался остов рекламного щита, я смог ухватиться за мокрый металлический прут, поправил сползший на глаза капюшон и поглядел на обидчика в упор.
