Тогда и вспылил Славута, и сказал:
— Ладно, мужики. Если так вам хочется — я вам ведунью позову, пусть погадает! Может, хоть тогда поверите!
И вот эта ведунья должна была прийти сегодня.
Однако же вставать было нужно — и так Красе постоянно казалось, что глядят на неё косо. Возможно, так оно и было… а возможно ей казалось… Красе не хотелось вникать — очень надо. В конце концов, как сказал тот новогородский боярин — она не виновата. Но на душе всё равно было погано…
До сих пор.
Встать и заплести косу — из опалённых-то волос — было недолго. Волосы отрастали плохо, хотя уже прошло уже больше полугода, и по ним не особенно и видно было, что Краса побывала в пожаре.
— Краса…
— Чего? — спросила девушка, не оборачиваясь, и переплетая косу. — Чего ты ещё придумала.
— А давай, Летаву попросим, чтобы на Буса погадала — где он сейчас.
Опричь Красы и Улыбы никто средь плесковских Славутиных сбегов и не верил, что Бус жив. Да и кому надо-то? Неклюд-корчмарь в Славутиной веси был — чужак. Ни родич, ни родович… ни у кого из Славутиных и душа по нему не болела. А Краса и сама средь них чужачка — приютили из милости — и ладно! Покормят, пока в полный ум да память не войдёт да не оздоровеет, а после за кого-нибудь и замуж выдадут. Скорее всего, за кого-нибудь из своих, чтобы рабочие руки из рода не выпускать.
— Давай, — медленно сказала Краса, наконец оборотясь и встретясь глазами с Улыбой. — Давай, Улыбушка, спросим…
Летава оказалась довольно миловидной старухой — и Краса, и Улыба опасались увидеть сущую Ягу с торчащим изо рта клыком, сморщенную и косматую — нет! Морщин у неё и впрямь было вдосталь, а только и зубы все были на месте, и ничего страхолютого в ней не было. От старух Славутиного рода её только то и разнило, что на одежде не было никоторой родовой вышивки, да оберегов и наузов на одежде было намного больше, чем у иных других.
Летава сидела за столом в самой большой землянке и негромко разговаривала с войтом, изредка откусывая от пирога с клюквой и отпивая из деревянной чашки квас. Встретилась на миг глазами с Красой, и девушке вдруг показалось, что ведунья уже знает что-то о ней. Летава вдруг чуть шевельнула рукой, останавливая слова войта, и вгляделась в девушку.
— Спросить у меня чего хочешь, дева?
— Хочу, матушка, — одними губами сказала Краса.
— Зовут тебя как?
— Красой прозвали.
— И впрямь, Краса, — усмехнулась старуха неприветливо. — Чего же тебе, Краса, надобно-то от меня?
