Ржавые листья | страница 9
Потом из стана Владимиричей показался всадник. Кметь в полном вооружении — высокий островерхий шелом с еловцом, колонтарь, щит, обтянутый алой кожей. Кожа эта вдруг показалась Ирине кровью, и княгиню зашатало.
Кметь приблизился к воротам, бесстрашно подставляя себя под возможные стрелы. Ирина его не знала, но пролетевший по заборолу шёпот вмиг объяснил кого она видит.
— Добрыня!
— Добрыня.
— Сам Добрыня Малкич.
Добрыня остановил коня перед рвом и крикнул, подняв с окрестных деревьев целую стаю птиц:
— Эгей, в Родне! Князь Владимир Святославич повелевает отворить ворота!
— Наш господин — великий князь Ярополк Святославич! — крикнул родненский воевода Чапура. Княгиня замерла, уже заранее зная, что ответит Добрыня.
— Князь Ярополк умер!
В крепости стало тихо. И в этой тишине все услышали послышался безутешный плач — рыдала, словно предчувствуя свою судьбу, великая княгиня Ирина Святополча.
Vae victis, княгиня.
Шагать было больно. Верёвки, конечно, развязали, но затёкшие ноги шагали с трудом, подворачиваясь и подкашиваясь. Варяжко терпел, стиснув зубы и не обращая внимания на насмешки словенских воев.
Кметь, коему Владимир его поручил, почто-то не зарубил его прямо на месте, на глазах у всех, а повёл куда-то на край стана, к Роси. Знать, брезглив был новоявленный князь великий, не хотел видеть крови. Хотя вот кровью брата не погнушался же.
Ноги постепенно отошли. Варяжко слегка ободрился — только бы вывели на берег.
И вывели.
На обрывистом берегу Роси небольшая лужайка спряталась в зарослях ивняка. Тропинка пробегала через лужайку и скрывалась в кустах.
Остоялись.
Варяжко, чуть обернувшись, бросил через плечо:
— Тебя как зовут-то, кмете?
— Яруном зови, — кметь оказался неробкого десятка. Не всякий отважится сказать своё назвище врагу, которого сей час надо убить. А ну как встречник потом придёт?
— А в дружине давно?
— Ты зубы не заговаривай, — хмуро ответил Ярун, — видно, уже успел пожалеть о своей откровенности. — Давно, недавно, какая разница?
А ведь недавно, пожалуй, — подумал Варяжко.
— А как мнишь, Яруне, — отпустит князь моих воев?
— Да на какого упыря они ему сдались? — пожал плечами Ярун. — Отпустит, вестимо.
— Руки бы развязал, Яруне. Помирать легче будет. Как кметь кметя прошу.
Просьба была безошибочная. Теперь он не откажет.
Ярун бросил своим:
— Развяжите его.
Верёвка на руках ослабла, и пясти объял огонь. Стиснув зубы, Варяжко сжал и разжал кулаки. Обернулся.
Ярун медленно, словно раздумывая, потянул из налучья лук и отступил на один шаг.