— Чего — ну? — окрысился Некрас. — Не запряг ещё.
— Согласен, говорю? — пояснил чародей, сам дивясь своему терпению.
Волчар думал.
— Принесёшь меч, — можешь Зоряну за себя брать, — вкрадчиво обронил Прозор.
Видел чародей — хочется волчонку, ох хочется попробовать, так ли крепки клыки, как у отца. А иного способа проверить нет.
Пальцы небось крестиками держит, — невольно подумал Некрас, криво усмехнулся и бросил:
— Дёшево дочь ценишь, чародей… Ладно. Принесу тебе меч!
— Руку дай, — велел Прозор немедленно. — Боль терпеть умеешь?
Вопрос был мало не оскорбителен: терпение и умение переносить боль — первое, чему учат будущих кметей. Но Волчар смолчал, только щекой дёрнул. И то добро.
Прозор кольнул Некраса в запястье остриём ножа. Струйка крови сбежала в чашу, ту самую, из которой Волчар пил вино, ту самую, в которой чародей творил травяной настой.
— Это зачем? — осведомился кметь.
— Надо, — коротко ответил чародей.
Обманул ведь он и Волчара, и Тайных. Вовсе не обязательно было искать меч именно Волчару или Волчьему Хвосту. Достаточно было нескольких капель крови волчьего рода, давно связанного с мечом Святослава нерасторжимыми узами.
Всё было иначе. Пытался Прозор убить враз двух зайцев, поймать двух щук на одну блесну. А то и трёх. И опасного видока убрать подальше, и рук не замарать кровью княжьего дружинного кметя, и дочь от него избавить.
Понеже любил Прозор дочь странной любовью. И она его — тоже. Случайный плод случайной любви чародея и кривской деревенской ведьмы из окрестностей Полоцка, Зоряна никогда не знала матери, — ещё младенем сущим выкрал её Прозор из материнского дома. И больше он и сам никогда не слышал про эту ведьму. Зоряне правду рассказал, только когда она кровь первую обронила и в понёву вскочила. Погоревала дочь о матери, позлилась на отца, да стерпела, хоть и затаила обиду. С тех пор разное бывало — и ругались, и ссорились, а только от отца уйти Зоряна никуда не решалась. Да и куда идти — одной, в чужих-то землях? Отец был единым родным человеком, хоть и не особо добрым. И нелюдимом слыл, и на беседы девку отпускал с неохотой, и парней отваживал чародейной наукой… ладно ещё никого жабой не обернул, как грозился.
Чародей, дождавшись, когда стекла нужная кровь, перевязал Волчару ранку чистой тряпицей и принялся колдовать. Бросил в воду клок Некрасовых волос, тоненькое серебряное кольцо, помешал настой деревянной ложкой, что-то паки бормоча себе под нос. Волчар, как ни старался, не мог ничего разобрать.
