— Случилось что, отче?
— Случилось, — буркнул он неприветливо. — С кем это ты вчера до третьих петухов шаталась?
Зоряна только повела плечом, словно говоря — а тебе какое дело. Свободу её отец никогда не пытался ограничить. Но отец, на диво, не отстал:
— Тебя спрашиваю, ну?! Кто таков?
— Парень, кто… — недовольно ответила дочь.
— Что ещё за парень?
Когда отец спрашивал ТАК, надо было отвечать.
— Кметь.
— Чей кметь?
— Княжий кметь, из младшей дружины. Некрас Волчар, сын Волчьего Хвоста.
— Чей?! — изумлению отца не было предела. — Чей сын?
Чародей побледнел так, что Зоряна на миг испугалась.
— Волчьего Хвоста.
Прозор помотал головой.
— Так не бывает, — прошептал он. Надолго задумался, наконец сказал. — Скажи ему, что мне надо его видеть. Его одного, поняла?!
И, не дожидаясь ответа, затопотал по ступеням крыльца. Вот так он всегда с дочерью и говорил.
Зоряна несколько мгновений смотрела ему вслед, потом пожала плечами и снова вернулась к мокрому и тяжёлому белью. Петь ей больше не хотелось.
На сей раз сзади подошли неслышно. Кто-то мягко положил ей руку на плечо. Девушка рывком стряхнула руку и гневно обернулась. Но гнев вмиг прошёл.
— Некрас?! Ты чего это, как тать?
— Не как тать, а как волк, — поправил её кметь, обнимая за плечи. — Здравствуй, лада моя.
— Ты чего?! — возмущённо высвободилась Зоряна. — Люди ж увидят. Да и отец дома.
— О как, — ничуть не смутясь, сказал Волчар, но девушку выпустил. — Ну, коли отец дома…
— Вот кстати… он тебя просил зайти, коль придёшь.
— Меня?! — изумился Некрас. — Зачем?
— Не знаю… — тоже озадачилась Зоряна. — Странный он какой-то был, когда говорил. Всё выспрашивал, кто ты, да чей ты…
Волчар несколько мгновений подумал, покивал головой.
— Ладно. Дома он, говоришь? Пойду.
И легко взбежал по ступеням. Уже от самой двери обернулся:
— Ты на беседы сегодня приходи. Парни чего-то новое умышляют, я сей час на Подоле двоих видел. Говорят, будет весело.
Хлопнул дверью.
Зоряна слегка задумалась. Весело будет? Может быть. Невольно она вспомнила, как они познакомились с сыном Волчьего Хвоста. Тогда, на Масленицу, парни решили полезть за смолой к смолокуру Поздею, про которого говорили, что у него самые злые на Подоле собаки. Смолу кто-то придумал замотать в солому, чтобы Масленица лучше горела.
Стылые весенние улицы дышали сыростью, а от Днепра тянуло холодом. Четверо медленно крались вдоль высокого заплота. Где у Поздея склад смолы знали все.
Вообще-то, смолы гораздо проще и безопаснее было бы собрать и натопить самим, да вот беда — не хватало времени. Масленица-то уже завтра, а хорошая мысля, как говорят, приходит опосля. Про смолу додумались только полчаса назад. Просить у Поздея бесполезно — у этого крохобора зимой снега не выпросишь, а стащить у хозяина самых злых на Подоле собак сама молодецкая честь велела.
