А можем ли мы развиваться с нашей нормой отката? А можем, через это все прошли. 20 % — не то препятствие, которое может остановить развитие (хотя 10 % или 5 % всё же лучше). А до 0 норма упадёт, когда человек, взявший хоть 1 %, вынужден будет это скрывать даже от собственных детей. Это называется «культурное сообщество», но ускорить процесс его образования нельзя. Отличается ли чем-то откат от взятки? Отличается. Взятка — это когда должностному лицу даются деньги за НЕНАДЛЕЖАЩЕЕ исполнение им своих обязанностей, а откат — когда деньги даются за надлежащее исполнение. До Петра I для обозначения отката использовалось слово «кормление». Это было законное, широко распространённое явление. И в русском менталитете отношение к кормлению, как к нормальному явлению, сохранилось. И когда ещё этот менталитет изменится?
Не надо думать, что только у нас всё так плохо. У других свои «скелеты в шкафу». Вот вспоминаю 2000 год, Южная Корея, город Тыджон. У нас контракт с Корейским институтом науки и стандартов. Физико-Технический институт им. Иоффе разрабатывает для них XIEES (рентген-индуцированный электронно-эмиссионный спектрометр), а «Центр Речевых Технологий» с моим участием пишет soft (программное обеспечение) к нему. Вечер, 23 часа, сидим втроём, отдыхаем. Четвёртый, Костя Погребицкий, уже который день ведёт переговоры с одной крупнейшей корейской автомобилестроительной фирмой, которая хочет такой же прибор. Звонок по телефону: «Андрей, одевайся. Я сейчас заеду, и мы поедем в ресторан, где нам будет сделано предложение». Грязно ругаясь, что даже в 23 часа меня не могут оставить в покое, я одеваюсь. Открывается дверь, входит Погребицкий. Я гляжу на его лицо, и ругательства застревают у меня в горле. Мы уже никуда не едем, поскольку предложение уже сделано (зачем им было ждать второго свидетеля?). «Вы передаёте нам чертежи, а Раев передаёт нам исходные тексты программ. За это мы платим каждому из вас по 20 тысяч долларов». Ответ Погребицкого был прекрасен: «Господа, вы меня никогда не видели, и я вас не знаю». «Молодец!» — крикнул я, услышав рассказ. А остальным Косте ещё пришлось объяснять мотивы. А что собственно случилось? Крупнейшая южнокорейская фирма сделала попытку украсть у корейского государства прибор, подкупив людей, на это государство работающих. И ничего, Южная Корея развивается. Несмотря на такие методы, несмотря на коррупционные скандалы. Сами южнокорейцы говорили мне: «Вот когда у вас двух бывших президентов посадят за воровство в тюрьму, мы поговорим о том, кто больше коррумпирован».
