— Они сейчас на даче живут, — сообщил Жорж, — там телефона нет.
— А сотовый?
— Не берет. Это точно, Толян сам им дозвониться не мог.
— Отлично! Иду в гости урюпинской племянницей! Похожа?
— Типа да, — пробурчал Жора и покосился на Стелькина. — А этот — тоже родственник?
— А этот подождет меня этажом выше или ниже, — спокойно заявила я, и Жорж задумался.
— А что, — сказал наконец, — может, и выгорит. Предки точно на даче до сентября… старуха ключи отдавать привыкла, к Толяну то девчонки, то мы пива попить приезжали…
— Ну вот! — обрадовалась я и услышала Гошины слова:
— Полина, у тебя электробритва есть?
— Конечно. От мужа осталась.
— Плохо, что от мужа. Он у тебя никогда внимательно к таким вещам не относился. Экономный очень.
— А зачем тебе бритва? — удивилась Караулова и сделала другу комплимент: — Тебе идет легкая небритость… Импозантно выглядишь.
— Я голову обрею, — хмуро сообщил Стелькин и ни слова не говоря встал из-за стола. Суровый и гордый, он шел прощаться с волосами.
Обстоятельства требовали от каждого голубя исключительного самопожертвования. Если бы я не боялась быть неправильно понятой, то проводила бы его уход с кухни аплодисментами. Вычурная прическа столичного стилиста и без зеленого хохолка на макушке привлекла бы достаточно внимания к предстоящей секретной операции по изъятию рукописи.
Помимо волос Стелькин героически распрощался с изысканно-драными джинсами, расписной майкой-лапшой и кое-чем из манер. Суровый и гордый, он облачился в черные джинсовые брюки с накладными карманами (господин Гашиев любил в них на огороде шашлыки жарить), черную же футболку с оскаленной мордой волка (из того же огородного гардероба) и попросил заменить лишь носки. Нога у Теймураза Асламбековича оказалась удивительно огромной, и пятки заползали Гоше выше икр.
Носки ему Полина дала свои.
Полные изумления мы стояли возле широчайшего зеркала в гардеробной и смотрели, как придирчиво Стелькин изучает свое новое «я». Стараясь не вилять бедрами, Гошик расхаживал вдоль зеркала и пыжился — надувал щеки, поводил плечами и старался не соединять колени. Походка моряка-кавалериста получалась у него немного на балетный манер.
— Нормально, братан, — приободрил его Жора и хлопнул по плечу, — потренируйся чуток, и порядок.
Моряк-кавалерист от удара по плечу присел немного и, подойдя вплотную к зеркалу, сказал:
— Полина, у тебя в дровяном сарае шейный платочек камуфляжной расцветки завалялся. Принеси его, пожалуйста. Надо чем-то плешь прикрыть. А то белеет как-то…
