— Угу.
— Так вот. А у этого «соплиста» уже был бой-френд — крутой продюсер.
— Тот самый Крутой?
— С ума сошла! Я имела в виду — влиятельный! И вот он-то Гошика из Москвы и попер. Сказал, еще раз где-нибудь увижу, ноги вырву, руки вставлю и скажу, что так и было. То же самое пообещал сделать, если Гошик устроится в Питере. Перекрыл, гад, кислород таланту в обеих столицах. Taк-то вот.
Любой талант, а тем более несчастный, вызывает во мне самые глубокие чувства. От восхищения до поклонения. Старательно припомнив все столичные туполевские связи, я тут же клятвенно пообещала наступить на горло родимой гордости, связаться с Назаром Савельевичем и пробить для Гоши индульгенцию.
Очень грустный Семен Иванович Протопопов сидел за столиком «Диетической кухни» в полном одиночестве. Я присмотрелась к его тарелке и предположила, что грусть, вероятнее всего, вызвана видом серо-зеленой котлетки и кучки пареных овощей немногим более радостного цвета. Стакан кефира натюрморта тоже категорически не оживлял.
Появляясь перед ним, Полина строго придерживалась правил железной конспирации. Все «котики-лапки-солнышки» были оставлены дома.
— Добрый день, Семен Иванович. Разрешите присесть?
Семен Иванович машинально слизнул с верхней губы кефирные «усы» и кивнул. Причем шея его согнулась трудно, как у заржавевшего Железного Дровосека. Мне так показалось, что даже скрип присутствовал.
Я приветливо улыбнулась.
Семен Иванович выдавил из себя ответную улыбку и разродился текстом:
— Полина Аркадьевна?! Какими судьбами?!
— Да вот, проезжали мимо. Дай, думаю, кефирчика попью… Познакомьтесь, пожалуйста, — Софья. — Я только что в книксене не присела. — Моя школьная подруга.
Если бы в кафе не было посетителей, я однозначно огрела бы Аркадьевну подносом. Это я-то — «школьная подруга»?! Озверела, голубушка?! Когда ты в первый класс пошла, у меня первый зуб только прорезался!
Семен Иванович приподнял тощий зад над табуретом сантиметров на пятнадцать и галантно потискал мои протянутые пальцы.
— Прошу, прошу, чрезвычайно рад.
Обрадованным Семен Иванович вовсе не выглядел, но сказалась «старая школа», так ценимая Полиной Аркадьевной. Скорее всего, глядя на зеленую котлетку, Семен Иванович размышлял над тем, с какого перепугу он понадобился прокуратуре вообще и госпоже Сидоровой в частности.
Эту мысль он озвучил буквально через три минуты чистого времени.
— Знаете, Полина Аркадьевна, — соблюдая конспиративные манеры, проговорил Протопопов, — странный день у меня сегодня выдался. С самого утра все не заладилось. — И тут же спохватился: — Встреча с вами, очаровательные дамы, единственное приятное исключение. — И снова с грустью в голосе: — Сначала сдох мобильник, а я жду одного звонка. Потом… потом вообще из прокуратуры позвонили и наплели секретарше черт-те чего…
