— И мне?
— И тебе. Ты мое прикрытие и равновесие.
— Не хочу, — засопротивлялась я. — Зачем мне там светиться?
— Софья! — Полина вытаращила на меня глаза. — Ты меня бросаешь?!
— Почему сразу — бросаю? Я тебя в машине подожду.
— Ну, Сонечка, ну, котик, — заскулила Аркадьевна, — ну, радость моя! Я же без тебя не могу. Вспомни, какая я трусиха, в момент растеряюсь!
— Эта «Диетическая кухня» на Радищева?
— Да.
— Туда я точно не могу. Там одна моя знакомая в это же время питается.
Знакомая была личным секретарем Назара Савельевича и много раз видела меня в приемной своего босса. Мы здоровались иногда, если Туполев задерживался, пили кофе и беседовали за жизнь. И вообще, от «Диетической кухни» до офиса Назара рукой подать.
— На Радищева я категорически не поеду. — Вдруг за последние три месяца у Туполева тоже язва открылась, — с его-то работой! — и он перешел на пареную репку?
— Со-о-о-оня, — простонала Караулова, — я так тебя замаскирую, ни одна собака не узнает. Вставай! — И сдернула меня с лавочки за руку.
Маскироваться под неизвестно кого я совершенно не собиралась, но, видимо, страсть к маскарадам и переодеваниям неискоренимо сидит в каждой женщине, и вопрос состоит только в том, как быстро можно извлечь эту страсть наружу.
Мои сомнения убил шикарный блондинистый парик в стиле Мерилин Монро. Всегда хотела попробовать на своей голове белокурый оттенок.
— Я его надеваю, когда накручиваться лень или в парикмахерскую не успеваю, — пояснила Аркадьевна, натягивая на меня чью-то натурально обрезанную шевелюру. — От моих родных волос — просто не отличить!
Белокурые кудельки потребовали нового макияжа и цвета лица — «дрезденский фарфор», так как отлив моих щек был приятно оливкового оттенка. Минут сорок мы сообща трудились над новым имиджем и получили неожиданный результат — из зеркала на нас смотрели два дубля Мерилин Монро.
Я осталась результатом довольна. Полина тоже. Казалось, нас путают даже кошки.
Все так же в пеньюарах, мы заскакали по комнатам и, цепляя взглядами зеркала, взялись изобретать достойные наряды для диетического питания. В этот момент от двери донесся перезвон домофона.
— Кто это может быть? — прошептала Полина. — Диана?
— Вряд ли, — также тихо ответила я. — Два подряд выхода из кельи для нее — несусветный рекорд…
Почему-то на цыпочках Полина подкралась к двери, посмотрела на экран домофона и выдохнула:
— Гоша Стелькин, чтоб ему ни дна ни покрышки! — нажала на кнопочку автоматического отпирания ворот и обернулась ко мне: — У Гоши сейчас душевный кризис. Он только что потерял свою любовь. Будь к нему повнимательнее, пожалуйста.
