Хозяин вышел и вскоре вернулся с противнем, полным горячих, лопнувших на огне желудей.
– Жена жарит их там, – объяснил он. – Готовить на виду у всех стало опасно.
Рено и монах подсели к противню и начали разламывать коричневые, подгоревшие скорлупки.
Входная дверь хлопнула, в трактир ввалился еще один гость. Это был мужик огромного роста с редкой черной бороденкой на плутоватом лице. Выражение лица так не вязалось с мощной фигурой, что казалось будто к плечам богатыря приставлена чужая голова. Вошедший был одет в просторную суконную куртку и штаны, подшитые в паху кожей.
– А, Пети! – радостно вскричал хозяин. – Откуда ты таким франтом?
– Из города, – ответил крестьянин, придвигаясь к огню.
– Что ты там потерял? – спросил трактирщик.
– Зерно идет по пятнадцати монет за меру, – проговорил крестьянин, не слушая его. – Но никто не продает. На площади кричат приказ магистрата, чтобы не смели прятать излишки, а везли их на рынок. А откуда они? Все вымокло еще весной, я не собрал даже семян.
– Прогневали господа… – вздохнул монах. – «Был голод на земле во дни Давида три года год за годом».
За кочан капусты дают три медяка, – сообщил крестьянин.
– Кому теперь нужны деньги… – пробурчал трактирщик Он вышел и вернулся с четырьмя большими кружками.
– Пейте, – сказал он. – Я угощаю. Здесь вино. Вино еще осталось. Оно нас переживет.
Рено приоткрыл металлическую крышку и осторожно понюхал. Вино было темно-красным, совсем не таким как дома. Сладости в нем не чувствовалось вовсе. Оно терпкой струйкой стекало в пустой желудок, заставляя его сжиматься.
– В городе сегодня сожгли ведьму, – рассказывал крестьянин. – Узнали, что она насылала дождь.
– Это толстуху-то Мариетт? – спросил трактирщик. – Да она такая же ведьма, как я апостол Петр!
– А я говорю – она ведьма! – крестьянин ударил кулаком по краю стола, так что кружки подпрыгнули, звякнув крышечками. – Я уверен в этом, как в самом себе! Это была мокрая ведьма. Подумать только, третий год льют дожди, урожаи вымокают на корню, все мрут с голоду, от людей одни тени остались, а эта баба разжирела, как сентябрьский боров! И добро бы была богачка, у которой припрятан хлеб, нет, нищенка, рваная шкура! Вот и спрашивается, откуда в ней такая толщина, если она не ведьма? Она насылает дождь, чтобы вся земля обратилась в болото.
– А я думаю, у старухи была водянка, – сказал трактирщик. – Она часто начинается с голодухи.
Крестьянин потер лоб, соображая, а потом выдавил:
