— Брось ты про этих охотников! Хитрану эту ружьём не возьмёшь. Хитрецов только хитростью можно победить.
— Что ж, по-твоему, Ганчо, мы Хитрану перехитрим?
— А почему бы и нет? — мотнул стриженой головой Ганчо. — Человек должен быть хитрее самых хитрых зверей. Слушай, что я надумал… Только мне нужны долото, тесак, доска, длинная верёвка и горластый петух.
— Ага! — воскликнул Дамянчо. — Угадал! Угадал! Ты хочешь устроить ловушку. Долотом мы пробьём дырку в стене, правда?
— Правда!
— Тесаком сделаем из доски крышку, правда?
— Правда.
— Привяжем крышку длинной верёвкой. Сами спрячемся с другой стороны забора, за окном птицефермы, правда?
— Правда.
— И, как только Хитрана пролезет в дырку, — хлоп!.. Правда?
— Если влезет, так оно и будет. А если не влезет…
— Так и будет! Так и будет! — радовался Дамянчо. — До сих пор я всё понимал. Не понимаю только, зачем тебе петух.
— Потом поймёшь! — отрезал Ганчо. — Пошли со мной. Бежим на бабкину птицеферму.
2
Тётка Гена созвала всех бунинских охотников и отправила их с ружьями и собаками на поиски опасной разбойницы.
До самого вечера карабкались охотники по обрывам и каменистым склонам вокруг села.
До самого вечера лаяли собаки в зарослях и буреломе.
Но Хитрана уже давным-давно укрылась в потайной своей норе. Наелась до отвала, выпила водицы из студёного ключа и сейчас блаженно потягивалась.
Потягивалась и думала:
«Ох, не перехитрить вам меня, дорогие охотники! Ни вам, ни глупым вашим собакам. Вылезу я из норы, когда вы назад в село уберётесь, и опять птицеферму навещу. Очень уж вкусных цыплят тётка Гена для меня откармливает».
Так думала Хитрана и знать не знала про двух маленьких человечков, которые мастерили что-то с помощью тесака, долота, гвоздей и верёвки…
Когда стемнело, охотники возвратились домой усталые и злые.
Они дожидались темноты, потому что не хотели, чтоб кто-нибудь их видел или слышал, чтоб кто-нибудь над ними посмеялся…
А кума Хитрана отоспалась и, радостная, весёлая, снова отправилась на охоту.
— Ах, как хороша эта бледная луна! — пролаяла она тихонько. — Светло как днём. Красное здание птицефермы видно, будто на моей лапке оно стоит. Хи-хи-хи!.. Обойду-ка я вокруг, может, какой цыплёнок на ферму не вернулся. Бегал по лугу и запоздал. Сидит сейчас, бедненький, у проволочной сетки и плачет-заливается, меня зовёт: «Приходи, кумушка лисичка, приходи поскорей, очень мне одному в темноте страшно». Хи-хи-хи!..
Так, довольно хихикая, незаметно подошла Хитрана к птицеферме.
