«Ты знаешь ответ».
— Командующая, что случилось? — спросил Коу’то.
Он и другие солдаты остановились вслед за девушкой.
— Вы поймали какой-то сигнал? — спросил Сабу’ро, указывая на воротник ее боескафандра.
Девушка посмотрела на них.
— Хочу, чтобы вы знали, — медленно произнесла она, — я отправила сообщение на Т’ау о том, что после эвакуации с этой планеты я намереваюсь воспользоваться Таал Саал’И.
У всех, кроме Холлетта, вытянулись лица. Человек, похоже, не понял смысла ее слов.
Коу’то кивнул и скорбно склонил голову. Сабу’ро же скинул шлем и, вперившись глазами в командующую, выкрикнул:
— Так нельзя!
— Шас’ла, ты забываешься! — рявкнул Коу’то на юного товарища.
Тень Солнца примирительно махнула фузионным бластером. На лице юноши появилось одновременно отчаяние и негодование. Он имел на это право: его образец для подражания, его героиня только что объявила о том, что оставляет службу.
— Пока только намереваюсь, — сказала она, — но весьма твердо намереваюсь.
Сабу’ро, казалось, готов был разрыдаться. Он часто заморгал, поспешно надел шлем, расправил плечи и произнес:
— Я понимаю вас. Благодарю, что сообщили нам, — сказал он и добавил, — если позволите, командующая, я уверен, вы станете отличной матерью.
Лицо девушки озарила усталая улыбка. Она продолжила движение вперед. Сабу’ро следовал за ней по пятам, а Холлетт на миг остановился.
— Что такое Таал Саал’И? — спросил он Коу’то.
— Тебе не понять, — отрезал шас’уй.
Холлетт смотрел на него, ожидая объяснений. Коу’то вздохнул, смирившись с человеческим упрямством.
— Ну, как тебе объяснить? — он помахал в воздухе рукой, подбирая слова. — Это значит «сохранить последнего ребенка». Такова политика тау: если из всей семьи остался кто-то один, он получает право покинуть опасную службу ради продолжения рода.
— И она собирается воспользоваться этим правом?
— Она еще не решила.
Холлетт посмотрел куда-то вдаль, и на губах у него заиграла легкая улыбка.
— Что тут смешного? — грозно рявкнул на человека Коу’то.
Холлетт тряхнул головой.
— Нет-нет, — искренне ответил он, — абсолютно ничего смешного. Для такой, как она, это, должно быть, адски трудный выбор.
Они продолжил спуск.
Вскоре ландшафт снова выровнялся. Земля стала влажной, сам лес тоже менялся. Исполинские деревья с изогнутыми ветвями и нежными цветами уступали место уродливым карликам со ржавыми стволами и длинными космами похожих на паклю листьев. Вскоре им пришлось идти по ручьям, а к обеду тау и вовсе увязли по колено в жидкой грязи. Сверху начинал сгущаться туман.
