— Наверное, уже поздно, дядя Бен?
— Что?!
Он понял, что закричал и быстро извинился.
— Извини. Я задумался. Ты напугала меня. Так ты говоришь, уже поздно? Ну, это не совсем так. Еще только половина десятого, у нас еще масса времени. И кроме того, — он улыбнулся, — ты не можешь уйти, не увидев своего сюрприза.
— Сюрприза?
— Да.
— Подарок!
— Да. Пойдем. Я покажу тебе.
Рассел вышел из столовой первым и спустился вниз на один лестничный пролет. Он открыл дверь и посторонился, пропуская девочку.
— Ну, вот, — сказал он, кивнув головой в сторону комнаты.
Ниспадая красивыми складками, поперек маленькой кровати лежало длинное, во весь рост, белое платье. Девочка медленно пересекла комнату. Некоторое время она стояла и смотрела на подарок полными слез глазами, потом взяла, прижала к груди и начала плакать. Рассел погладил ее шею сзади, пониже затылка.
— Ну, не плачь, — тихо произнес он.
— Но у меня никогда не было ничего подобного. Никогда в жизни. О, ты так добр ко мне!
— Надень его, — мягко ответил он.
Слезы тут же прекратились, и она пристально посмотрела на него.
— Но, оно… Я хотела сказать, это же ночная сорочка, разве нет?
Она держала ее перед собой на вытянутых руках.
— И она так просвечивает.
— Ну, конечно. Только это не ночная сорочка. Это что-то наподобие свадебного наряда. Пожалуйста, надень его. Ты сказала, что будешь хорошей девочкой и будешь во всем меня слушаться.
— Да, но…
— А, понятно. Тебе не нравится подарок.
— Это совсем не так, дядя Бен.
Рассел отвернулся, сделав вид, что рассержен. В зеркале он увидел, что Джанет отчаянно решает, что делать: с одной стороны, ей вовсе не хотелось обижать его; с другой, — не хотелось делать того, что, она инстинктивно чувствовала, будет неверным. Он наблюдал за ее отражением до тех пор, пока не понял, что ее сопротивление ослабло, а потом заговорил.
— А я уж действительно подумал, что ты хотела остаться со мной навсегда.
Некоторое время она молчала. Потом он услышал:
— Мне надеть его здесь?
— Только если ты хочешь.
Он закрыл глаза и старался ни о чем не думать. Он прижал руку к груди в попытке успокоить бешеное биение сердца. Ну, вот. Наступил этот самый момент.
— Я надела, — прошептала девочка, и он повернулся к ней.
Все было так, как он себе и представлял. Она стояла с поникшей головой и вся дрожала. Сквозь тонкую, полупрозрачную ткань он увидел ее маленькие груди во всей их юной прелести. Его глаза рассматривали все ее тело, вбирая в себя с ненасытной жадностью мягкий изгиб бедер, нежную округлость живота.
