Но у женщины, которая выходила из джипа, не было души так, как не было матери. В ее лице я видела черты совсем другого лица! В сытом равнодушии, в тупом довольстве и в этом нахальном, самодовольном безразличии я ясно видела лицо дьявола.
Я даже угадала одно из его современных имен. И, судя по всему, это имя шло ему больше всех остальных. Нового дьявола звали Доллар.
Через месяц я снова приехала в Киев. Неизвестно, зачем, поехала в дом у реки. Дом встретил меня все той же фасадной красотой, ухоженным садом, по которому некому было ходить, и холлом, откуда исчезли и политики, и журналисты. В доме была вся та же заведующая, и все было так же, как и всегда.
Прошел ровно месяц, как я снова вернулась в дом у реки. Галины в нем уже не было.
Директора убили после 7 вечера. Точнее всего — с 7 до 10. Об этом авторитетно заявил программист Андрей, и тон у него при этом был настолько уверенный, что никто и не посмел возразить. К уверенному тону следовало добавить решительный вид — и ни один человек в офисе не сомневался в том, что всё так и есть. Давно, кстати, доказано: люди верят в любую глупость, есть произносить ее с умным видом. Итак, раз и навсегда было установлено, что директора убили с 7 до 10 часов вечера.
После этого в офисе началась паника. Срочно заперли на замок входные двери, дизайнеры оторвались от сетевой компьютерной игры, в инженерном отделе почему-то вырубились все компьютеры (как выяснилось впоследствии, кто-то просто выдернул шнур из розетки). В архитектурном отделе большинство сотрудников забегало между столов, заместитель директора уронила в кофе сигарету, а секретарша, растерянно хлопая ресницами, забилась в угол, в ужасе закрывая ладонями лицо (и при этом стараясь все-таки не сломать ногти).
Словом, паника была такой, что если б в данную минуту все усилия сотрудников были направлены на работу, а именно — на проект дома, то этот дом рухнул бы ровно через 5 минут, за компанию прихватив с собой ровно половину квартала. Хаос продолжался до тех пор, пока замдиректора (дама, не теряющая хладнокровия в любых обстоятельствах), не выбросила в мусорную корзину пепельницу, а окурки аккуратно сложила на столе. После этого, хлопнув ладонью по компьютеру, она заявила:
— Хватит! Тут думать надо, что теперь делать! И думать поскорее. Прежде всего предлагаю оставить в приемной только руководящий состав, а все остальные отправляются по своим рабочим местам. И тихо там! А не то…
