Что может ответить вечный скиталец человеку, не знающему ночи, проведённой не под крышей родного дома?
-- Должна же быть какая-то цель, -- подсказала Алина. -- Просто так ходить -- всё равно, что на месте топтаться. Даже мельница не просто так крыльями машет, а людям муку мелет.
-- Может и есть цель, -- Гэр пожал плечами, -- только пока я не
вижу её. Стало быть, не дошёл. Хотя, сдаётся, вся моя цель, чтобы идти. Понимаешь? -- чтобы не было в мире дорог непройдённых и непроходимых.
Алина кивнула, не то чтобы согласившись, но не возражая. Подошла к столу, разрезала пирог, разлила по кружкам молоко:
-- Ужинать иди, -- и только теперь заметила, что с первой минуты называет Гэра на "ты".
"Ой, что делаю..." -- затухающим эхом прозвучало в душе.
Гэр, не чинясь, подсел к столу. Видно привык за годы странствий встречать не только врагов и препятствия, но и добрых людей. Добрых людей на свете куда больше, чем дурных, просто они не так бросаются в глаза.
Пирог с рассыпучей гречневой кашей мало способствует болтовне, и ужин прошёл в торжественном молчании. Отправив в рот последнюю корочку, Гэр поблагодарил за угощение, похвалил умелую хозяйку и деликатно вышел, дав Алине возможность убрать со стола и чуток привести в порядок растрёпанные мысли. Как вести себя дальше, Алина не представляла, знала одно: не гнать же человека из дому на ночь глядя. Себе постелила в кухОнке, гостю на старом месте возле печки. Настоящие места, где хозяева спят, остались не застеленными. Кто его знает, какие нравы у них за морем, но ведь должен человек понять... И без того, пронюхают соседи, что в её доме посторонний мужчина ночевал, пиши пропало -- ославят на всю деревню.
Гэр сидел на завалинке, перебирал что-то в распущенном мешке. Алина присела рядом, глядя в сторону, спросила:
-- Как же тебя сквозь затворище угораздило живым пройти? Другой только коснётся пузыря, его враз молнией сожжёт.
-- Нету там никаких молний, -- поправил Гэр. -- Лёд это. Людей там в ледяную пыль перетирает. А прошел, как и всюду: оно меня морозит, а я иду себе потихоньку. Потом уж и не помню, как добирался. Если бы не ты, валялся бы сейчас под кустом и оттаивал целую неделю. Жив бы остался, а прочее, уж и не знаю как. А ты, небось, удивляешься, с чего бы у меня память отшибло. Это не первый раз со мной такое. То есть, морозили вот так впервые, а бьют до полусмерти чуть не во всякой стране. Редко где счастливый край встретишь, всюду не понос, так золотуха. Бывает благодатная страна, ни огненных гор, ни колдовской напасти, так и там люди непременно сами себе язву сделают. Вот с ними труднее всего, а это ваше затворище пройти полбеды -- ткнул да прошёл.
