Гарри медленно обернулся, уныло подумав — «жадность фраера сгубила». Почему он не остановился на двух или трех сотнях кредитов, идиот? Теперь жди неприятностей.
Его первая жертва вернулась. На мгновение взглянув на спутника человека со шрамом, Гарри почувствовал облегчение. Второй не походил на громилу. Внешне, по крайней мере. Низенький, щуплый, с дыханием что-то не в порядке. На глазах — толстые линзы, придающие лицу угрюмое выражение. Гарри заметил, что линзы были хирургически вживлены в кожу. Что за глаза скрывались за этими непрозрачными полимерными стеклами?
— Неплохо играешь, — сказал первый.
— Спасибо.
— Еще пари?
— Как-нибудь в другой раз, — ответил Гарри. — Я ухожу.
— Сомневаюсь.
К ним подошел, мерзко ухмыляясь, вышибала. Тихонько, в такт только ему одному известному ритму, он постукивал приличных размеров дубинкой о ладонь левой руки.
Гарри взглянул на дубинку — на ней виднелись зловещие пятна ржавого цвета, затем перевел взгляд на своего первого соперника.
— С кем пари?
— С ним. — Мужик со шрамом ткнул большим пальцем в сторону своего компаньона со стеклянными глазами. — Сыграешь с ним партию в шахматы. На… — Он выразительно посмотрел на кучку золотых в руке Гарри, — на, скажем, килокредит. Согласен? — И весело улыбнулся.
— А что, если я не умею играть?
— Не пудри мне мозги, парень. Усек?
— Ну ладно, ладно, не заводись, — пробурчал Гарри, садясь за стол.
Соперник начал партию хитроумным вариантом классической алехинской партии, и Гарри пришлось уйти в глухую оборону. Сразу же после начала игры из толпы болельщиков донесся одобрительный ропот нескольких истинных ценителей. Гарри задумался над странным поворотом судьбы, благодаря которым шахматы стали основным элементом игорного бизнеса в притонах космопорта.
Давным-давно, еще до начала эры Межзвездных Обменов, когда Советы и американцы колошматили друг друга в борьбе за превосходство, русские, прилагая огромные усилия при фактическом попустительстве Соединенных Штатов, ушли далеко вперед в области освоения космоса. Когда человечество, наконец, сумело вырваться за пределы Солнечной Системы, именно потомки комиссаров развязали Экспансию, осваивая новые и новые планеты, и прихватили с собой все свои привычки и хобби. Так что, когда парни с берегов Миссури тоже начали прибывать в осваиваемые миры, они пристрастились больше к шахматам, чем к покеру. Карты, безусловно, имели своих приверженцев, но пыльный образ Джона Узина, этого символа американской романтики Дикого Запада, никогда не пользовался особой популярностью в новых колониях землян.
