— Скучаю. Может, это покажется глупым, тем более что я давно не ребенок, но иногда я притворяюсь, что она вернулась в маленький домик, где мы жили, и я собираю вещи, чтобы поехать к ней.
— Мне не кажется это глупым…
— А у вас есть кто-то, по кому вы действительно скучаете? — спросил он.
От неожиданного вопроса она замерла, чашка с чаем застыла в воздухе. Да, она скучала. Но не по отцу, который был вспыльчив и непредсказуем. И не по матери, которая, сама того не понимая, воспитывала ее под мужа-садиста. И не по брату Баду, этому злобному ублюдку, который не помог ей в самый тяжелый момент ее жизни.
— У меня были две близкие подруги. Мои соседки по дому. Я потеряла с ними связь и иногда очень скучаю.
— Вы знаете, где они теперь? — спросил Джон.
Пейдж покачала головой.
— Обе вышли замуж и переехали, — ответила она. — Я писала им пару раз. Но мои письма возвращались.
Они не хотели с ней контактировать, они знали, что все плохо. Они ненавидели Уэса, а Уэс ненавидел их. Они как-то пытались предлагать ей помощь, но Уэс их выгнал, а Пейдж отказалась принять помощь из чистого стыда. Что им еще оставалось делать?
— Как вы сблизились с Джеком? — спросила она у Джона.
— Мы морпехи, — сказал он, пожимая плечами.
— Вы вместе пошли в армию?
— Нет. — Он засмеялся. — Джек старше меня на восемь лет. Но если я всегда выглядел старше своего возраста, даже когда мне было двенадцать, то Джек, держу пари, всегда выглядел моложе. Он был моим старшиной во время операции «Буря в пустыне».[13]
На долю секунды он снова туда вернулся. Он меняет проколотую шину, но взрывается обод и отбрасывает его на шесть футов, и он не может подняться. Он помнит все, как будто это было вчера: он такой огромный, накачанный, сильный — и не может двинуться с места. Видимо, какое-то время он был без сознания, потому что вдруг увидел мать. Она наклонилась над ним и тихо сказала, глядя ему в глаза: «Вставай, Джон. Вставай. Вставай». На ней было шерстяное платье с высоким воротником, седые волосы стянуты в пучок.
Но он не может двинуться и плачет. И зовет ее: «Мама!»
— Сильно болит, приятель? — спрашивает Джек, наклоняясь над ним.
А Причер отвечает:
— Моя мама. Пусть она придет. Я скучаю по ней.
— Мы сейчас вернем тебя к ней. Дыши глубже, друг.
— Она умерла, — говорит Причер. — Она умерла.
Джек знает от кого-то из команды, что мать Причера умерла пару лет назад.
— Простите, старшина, не сдержался. Никогда себе такого не позволял. Не ронял слезы. Мы же мужчины, мы не плачем. Я клянусь, раньше со мной такого не бывало.
