Деятельность Мэдоффа по оплате потока заказов создала ему много врагов среди могущественных людей Уолл-стрит, у которых имелся доступ к внутренним источникам информации о нем и его фирме. Похоже, никто из этих недружественных и высокопоставленных противников не нашел никакого следа скрытой пирамиды, – найдя таковые, они бы, разумеется, воспользовались этим, чтобы дискредитировать и уничтожить его в ожесточенной битве вокруг его практики «комиссионных».
Однако то, что они ничего не нашли, еще не значит, что афера тогда не началась. Это может просто-напросто означать, что Мэдофф заложил первые камни своей пирамиды на менее всего заметном и менее всего регулируемом поле финансового ландшафта – в офшорных хедж-фондах.
К концу 1980-х годов Мэдофф играл заметную роль в обществе, что укрепляло его репутацию в среде щедрых филантропов и благотворительных учреждений, многие из которых станут его клиентами и в конечном счете жертвами.
На бумаге все его крупные клиенты, казалось, неуклонно богатели, и только Мэдофф знал, насколько шатко его финансовое положение. Согласно одному из распространенных индикаторов, между рождением «бычьего» рынка в августе 1982 года и концом 1989 года фондовый рынок шел вверх на семнадцать и более процентов в год. А в кругах, в которых он теперь вращался, богачам полагалось быть щедрыми. Поэтому и Мэдофф тоже стал активно заниматься благотворительностью, жертвуя любимым либо желаемым клиентам на приюты для животных, покупая билеты на «правильные» благотворительные обеды и встречаясь с «правильными» людьми.
На Манхэттене 1980-х годах в число «правильных» людей входил Говард Сквадрон, видный нью-йоркский адвокат, участвовавший в бесчисленных политических и культурных событиях, и именно он нечаянно стал одним из первых, кто направил влиятельные еврейские благотворительные учреждения под крыло Мэдоффа. Его отношения с Мэдоффом пойдут по образцу, с которым чем дальше, тем больше будут знакомиться юридические и бухгалтерские круги Нью-Йорка.
Сквадрон некогда считался вундеркиндом нью-йоркского юридического мира. В 1947 году, когда ему едва исполнилось 20 лет, он получил в Колумбийском университете сразу два диплома – по истории и праву. К его весьма острому уму добавилось множество полезных связей во влиятельных кругах. Два года он провел в качестве штатного юрисконсульта Американского еврейского конгресса, а позднее стал президентом этой организации. Американский еврейский конгресс был котлом, где варились богатые жертвователи еврейских благотворительных инициатив и учреждений, и именно там Сквадрон впервые повстречал Берни Мэдоффа.
