Все китайские духовные учения, зародившиеся в эпоху Чжоу и дошедшие до сегодняшнего дня, отличает одна характерная черта: по своей внутренней сути они построены как медиумные и оккультные учения. Они учат тому, как "общаться" с окружающим миром, как устанавливать гармонию в обществе, как воспринимать и трактовать "веления Неба". И, в отличие от классической греческой традиции, Конфуция, равно как и подавляющее число наставников его эпохи, нимало не интересовало ни происхождение мира, ни происхождение человека. Он не задавался вопросом, как устроен мир, откуда произошли вещи, окружающие нас. Конфуций намеренно далёк от таких рассуждений. Существуют вещи, непостижимые для нашего сознания. Размышления, например, о космогонии и познаваемости мира лишь отдаляют от более насущных проблем. И Учитель говорил о другом: не о том, откуда произошли люди, но о том, какими они должны быть, об их моральных и этических качествах. Он думал не о происхождении Неба и Земли, а о том, как человек может понять их "волю" и не противоречить ей. Учение Конфуция - это прежде всего знания о человеческом в каждой личности, и в этом смысле Вселенная для него антропоцентрична, т. е. человек в ней - центр воплощения импульсов Неба и велений духов.
Но должен быть и некий образец истинного человека. Конфуций называет его благородным мужем - цзюньцзы, воплотившим в себе все благодатные свойства - мужество и гуманность, искренность и человеколюбие, умеренность в желаниях и преданность, чувство долга и справедливость.
Знания благородного мужа
Во всех рассуждениях Конфуция ярче всего проступает фигура благородного мужа цзюньцзы - идеального типажа, точки устремлений каждого служивого мужа. Под воздействием этого идеала сформировалась вообще вся моральная парадигма китайской культуры. Благородный муж "без гнева строг", он "безмятежен и спокоен" и логически противостоит "маленьким людям" (сяожэнь), которые не способны понимать и соблюдать ритуальную сторону жизни, испытывать человеколюбие, уважение к старшим, выполнять свой долг перед правителем.
Цзюньцзы принято переводить как "благородный муж" (Л. С. Переломов), "достойная личность" (В. М. Алексеев), на английский - gentelmen, хотя суть его образа значительно более глубока, чем просто достойное ритуальное поведение. Прежде всего он тот, кто "познал волю Неба" (ХХ, 3), и именно это отличает его от обычных людей.
"Благородный муж" превратился в символ всей конфуцианской традиции, в точку устремления каждого служивого чиновника или достойного мужа китайского общества. Чинность, спокойность манер, невозмутимость, преданность в служении, ритуальность поведения - именно таким конфуцианец представал публике. По сути, все конфуцианские труды так или иначе пытаются трактовать, какими качествами должен обладать цзюньцзы и как этого достичь.
