На всем обратном пути Кафирру оставалось только наблюдать, как Найла уходит в трюм и выходит оттуда. Несколько раз он предлагал свою помощь, но девушка только отмахивалась. Ему бы только радоваться — деньги ни за что шли, — а Кафирр чувствовал себя никчемным. Чем ближе они подходили к Наветренному Мату, тем тягостнее становилось у юноши на душе: ему не давала покоя мысль о том, что пожиралы вот-вот окончательно обретут былую прыть. Найла почти все время проводила в трюме, но как-то Кафирру удалось застать ее в каюте, где она прилегла отдохнуть.
— Слушай, — сказал он, — не сходи с ума, ты же, как пить дать, ошибешься. Зачем тебе всю опасность брать на себя? Ведь совсем недавно тебя вовсе не заботило, есть я на свете или нет.
Найла присела на краешек циновки и подняла усталые глаза.
— Тогда было по-другому. Мне хотелось любой ценой отделаться от погружений. Я не могла себе позволить ни знать тебя, ни думать о тебе. Ты был просто ныряльщиком, которому предстояло пойти на смерть вместо меня.
Юноша сел рядом с ней.
— Но теперь тебя отнесло в обратную сторону и ты опять зашла слишком далеко. Не позволяешь хотя бы помочь тебе.
Она потерла глаза, прогоняя сон.
— Тебе не сделать того, что делаю я. Тебя этому не учили, и у тебя не хватит сноровки. — Заметив, что Кафирр обижен, Найла подалась вперед и взяла его за руку. — Дело в том, что ты всю жизнь провел, подвергаясь ужасному риску и почти перестал замечать его. А для того, что делаю я, требуется более развитое чувство самосохранения. Обижаешься?
Юноша пожал плечами. Ему было трудно разобраться в своих чувствах.
Найла вздохнула.
— Обещаю попросить у тебя прощения, если ты пообещаешь мне, что сумеешь получить свой билет при первой возможности.
— Мой билет?
Кафирру никогда в голову не приходило, что мог бы забронировать место для себя.
— Если у тебя, — Найла смотрела в упор, — появится шанс улететь в иномир, ты им воспользуешься?
— Пожалуй. — Кафирр ответил так без особой опаски: до сих пор никто не предлагал ему даже вокруг Наветренного Мата прокатиться.
— Тогда прости меня, — сказала она. — Не такой уж ты несмышленыш.
Помолчав, она сжала его руку.
— Эта комедия почти окончена. Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтоб ты добыл у КВ'Маакс'ду билет в иномир. Скажи ему, что власти Порта не дадут ему разрешения на взлет, если возникнут какие-нибудь осложнения.
— Какие осложнения?
— Обещай пошевелить мозгами. Если со мной что-нибудь случится, надави на ксеноса. Кваз не так уж и умен. Я уже одолела его. Получила свой билет — и свободна. Даже если мне никогда не вернуться их этого трюма, даже если через час мне суждено умереть, все равно я победила. И у меня на душе будет спокойней, если я буду знать, что и ты свой шанс не упустишь.
