— Еще бы! — воскликнула Робин, перехватившая его взгляд.
Вскоре ей стало казаться, что он обращается именно к ее груди, рассказывая о том, что мог бы устраивать рок-концерты в самых известных местах. Деньги есть, их сколько угодно. Проблема в том, что на них всем своим весом в двести пятьдесят фунтов сидит этот недоумок.
Марк, сам того не желая, подсказал Робин новый вариант решения ее проблемы.
В понедельник днем Скип позвонил из бара в отеле «Йель».
— Звоню тебе из Йеля, что в Мичигане. По-моему, этот городишко нисколько не изменился, за исключением того, что я так и не нашел то место, где можно было достать динамит. Я проехал взад-вперед по автостраде М-19, вернулся, заглянул в гастроном, и там сказали: «Как это вы не нашли это здание?» Эти олухи рады поиздеваться над тобой, если ты на них не похож. Понимаешь, там нет никакой вывески. Нашел я этот дом, но перед ним оказалась целая уйма деревьев, и еще там появился новый, довольно большой красный сарай под белой крышей.
— Деревьям свойственно расти, — заметила Робин.
— Неужели? Словом, я взял телефон того парня и позвонил ему, но никто не ответил.
— Ты что, собираешься динамит покупать?
— Скажешь тоже! В Мичигане, я выяснил, для этого нужно иметь разрешение полиции штата. Нет, я подожду какого-нибудь фермера, который купит себе ящик взрывчатки, а когда привезет его домой, я этот ящик стащу. В любом случае, если никто не появится завтра к вечеру, мне придется проникнуть в этот сарай. Это рискованно, но хоть узнаю, есть ли там то, что нам нужно.
— Завтра? Ты собираешься ночевать в Йеле?
— У меня нет выбора. Не хочу тащиться обратно в Детройт, и так устал. Мы работали допоздна, потом упаковывали реквизит. Предполагалось, что я буду на вечеринке в честь окончания съемок, но я проторчу здесь, в мотеле «Сладкие грезы». Честно, он так называется.
— Значит, я не увижу тебя до завтрашнего вечера.
— Это самое позднее. Но я могу вернуться в любой момент, как только у продавца динамита появится покупатель.
— Как бы там ни было, позвони мне сюда. Тогда я встречу тебя у дома матери.
— Ты останешься там со мной?
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу.
— Боже мой, но одному мне будет очень тоскливо.
— Скип?
— Что?
— Ничего особенного. Послушай, наш план может измениться. Я видела Вуди.
— Я как раз хотел тебя спросить.
— Меня даже пригласили к нему в дом. В доме все та же громоздкая мебель, в переднем холле портрет мамочки во весь рост, наверное, это был единственный раз, когда она была трезвой… Знаешь, чем мы занимались?
