— О, Арман, — Дениза обидчиво надула губки, — пожалуйста, это же первый бал Джулии!
Он посмотрел на Джулию. В своей рабочей одежде и сапогах Арман совершенно не походил на участника вечеринки, и она даже засомневалась, появится ли он там вообще, хоть ненадолго.
— А вы, оказывается, скромник, — сказала она ему. — Я даже не предполагала, что у вас столько талантов.
— Этот — самый бесполезный, — весело улыбнулся он. — Но вы разве забыли, что я провансалец? Прованс всегда был домом трубадуров и галантных рыцарей, пока люди с севера не навели здесь порядок.
— Вы поете песни Прованса? — спросила Джулия с интересом. — Мне хотелось бы послушать вас, Арман.
— Даже если ваши гости умрут от скуки?
— Откуда вы знаете, что они будут скучать? Возможно, им понравятся ваши песни.
— Сомневаюсь, но, чтобы доставить вам удовольствие, я, быть может, спою.
— Конечно, — недовольно вмешалась Дениза, — он сделает все, чтобы угодить Джулии, и ничего, чтобы доставить удовольствие мне.
— Всегда к вашим услугам, мадемуазель Дениза, — холодно возразил Арман, — но вы редко взываете ко мне.
— Потому что ты отказываешься дать мне то, чего я хочу, — прошептала она, задыхаясь.
Джулия была немного смущена вульгарным поведением Денизы. Немного погодя, когда все громоздкие предметы были удалены из гостиной, она увидела, что Арман и Дениза уходят вместе, причем француженка висит у него на руке. Ги хихикнул.
— Держу пари, она отправилась получать то, о чем просила, — шепнул он.
Джулия поежилась. Собирался ли Арман воспользоваться случаем, как однажды с ней? Она ругала себя за то, что просила его спеть, проявив интерес к его неожиданному таланту, вместо того чтобы отнестись к нему с презрением, чего он и заслуживал.
На вечеринку она надела маленькие золотистые туфельки и зеленое шелковое платье. Оно было длинным, облегающим и оставляло открытыми руки и плечи. Расчесав до блеска волосы, Джулия отправилась показаться деду. Он раскладывал один из тех бесконечных пасьянсов, за которыми коротал свои одинокие часы. Когда она вошла в комнату, старик оторвал взгляд от раскинутых карт, и его темные глаза расширились.
— Жюльетта! — воскликнул он.
Поскольку дед всегда называл ее на французский манер, ей потребовалось время, чтобы понять, что сейчас он принимает ее за мать.
— Дедушка, я не привидение, — улыбнулась она. — Вам нравится? Я купила это платье в Марселе. — Она повертелась перед ним, давая ему время прийти в себя.
— Прости мне стариковские фантазии. — Он горестно улыбнулся. — Для меня теперь прошлое более реально, чем настоящее. Ты выглядишь ослепительно, cherie, ты будешь королевой бала.
