Спускаясь к воде, Артем решил осмотреть и нижнюю кромку пожара: не дай-то бог очажок где остался. Установится сушь, подует ветерок — и пиши все сначала. Он поднялся чуть вверх по склону — и опять зачернели обугленные стволы деревьев. В отдельных местах все еще курился дымок, и Артем подумал, что неплохо бы доставить сюда лесхозовских на окарауливание.
Цепко схватывая взглядом особо опасные места, взбивая сапогами пепел, он обходил очажки, медленно спускаясь к протоке. Пожалуй, он прошел метров триста, как вдруг все еще дымящееся пожарище стало резко сужаться, клином уходя в заросли лимонника, над которым белели березовые островки, горделиво несли свою крову раскидистые лиственницы. Похоже, что именно в том месте зачался пожар, успевший располосовать чуть ли не весь склон сопки.
Артем заторопился. Теперь-то ясно было, что пожар начался не от разряда сухой грозы — там бы картина была совершенно иная. Выйдя на середину выжженного клина, Артем огляделся: никого в ничего, кроме обугленных деревьев да черного пепла под ногами.
Он прошел еще метров сто, пока не уперся в дальний угол тупого треугольника, который своим основанием уходил строго вверх по склону. Здесь внимательно осмотрелся, стараясь найти причину пожара. В одном месте, почти у самой вершины этого страшного треугольника, ему бросилась в глаза огромная лиственница. Поначалу он даже не смог понять, чем же она показалась ему подозрительной, просто интуитивно скорее почувствовал, нежели понял, что именно отсюда пошел пожар. Хоть и стояла она в глубине пожарища, но обгорела больше всех, и уже одно это говорило само за себя.
Видимо, кто-то развел здесь костер и даже не заметил, как занялась огнем подсушенная крона. А долго ли смолистому дереву схватиться страшным пламенем!
Он подошел к лиственнице и вдруг остановился, насторожившись. Под самым корнем чернел залепленный сажей и копотью глубокий щелистый провал. Вдобавок ко всему здесь устоялся запах, который перебивал даже вонючую гарь. Так сильно могла разить только сгоревшая в огне рыба. Причем не килограмм и не два. И даже не десять.
Появилось ощущение опасности, и он невольно оглянулся. Однако вокруг никого и ничего. Только у протоки трещала болтливая сорока. Видимо, это была хорошо замаскированная землянка, где не только хранили, но и коптили выловленную кету.
Стараясь не провалиться, Артем обошел прогоревшую дыру и, разбросав слой пепла, увидел обозначившиеся контуры массивной дверцы с кольцом. Теперь уже никаких сомнений не оставалось. Надо было только выяснить, не сгорел ли кто в браконьерской землянке.
