Такое положение еще больше расстроило Абдулахаба. Теперь он уходил на задания с грустными мыслями и тяжелым сердцем. Надо бежать, все настойчивее зрело решение. Забрать Земфиру и… в Арабские Эмираты или еще куда-нибудь: драгоценностей Башира, если умело ими распорядиться, хватит и им, и их детям… Можно прихватить и золотишко, намытое на Кокче. Только бы выбраться от шурави…
В этот день на допрос его вызвали уже вечером. Средних лет капитан, все тот же, который с первого дня задержания ведет с ним словесный поединок, был менее сух и официален.
— Так ничего и не хотите нам сказать? — спросил с непонятной веселинкой.
Переводчик перевел более жестко и неточно: «Так что, будем продолжать в молчанку играть или наконец вспомните, куда и зачем шли?»
Абдулахаб, как и прежде, сделал вид, что русский не понимает, ответил переводчику:
— Я все сказал, бирардар, что знал; да будет аллах тому свидетель.
— Какой я тебе брат? — возмутился переводчик. — И не боишься, что аллах покарает тебя за неправду?
Абдулахаб не боялся: во-первых, он не очень-то верил в аллаха; во-вторых, если аллах и есть, он не накажет мусульманина за обман шурави, а ниспошлет ему благополучие, ибо каждый неверный есть злейший враг ислама и заслуживает самой суровой кары.
Переводчик обратился к капитану:
— Бесполезно, Иван Андреевич. Эти фанатики, что им вбили муллы в голову, то и будут твердить.
«Значит, Мурмамад тоже ничего не сказал», — обрадовался Абдулахаб.
— Ну что ж, — поднялся из-за стола капитан. — Скажите ему, что передам их, в таком случае, органам национальной безопасности Афганистана. Там быстрее разберутся, кто они и что делали на западном берегу. Хотя вполне вероятно, что приходили за золотом, а когда их обнаружили, охранники ухлопали казначея, чтобы он не выдал место захоронения. Ничего, все равно найдем.
Абдулахаб с трудом сдерживал рвущуюся из груди радость: лучшего он и не ждал — главное, их отправят к своим, а там он сумеет выкрутиться, вплоть до того, что попросится на службу сарбазом или царандоем. Разыщет Земфиру и… Он даже в мыслях прерывал свою мечту, боясь, как бы не разгадали ее. А придет время, он и до этого золотишка, что на берегу, доберется. Только бы обрести свободу…
Переводчик перевел слова капитана. Абдулахаб благодарно приложил к груди руку:
— Да ниспошлет вам аллах милость и благоденствие.
…И вот он вместе с Земфирой!
Хадовцам тоже ничего не удалось выяснить о нем и, продержав две недели, они выпустили его, взяв обязательство проживать в кишлаке Шаршариф и никуда пока не отлучаться.
