— Да, мне надо ехать.
Она понимающе покивала: — А я уже привыкла. Вот это и есть жизнь. Люди встречаются, расстаются, и остается только память. Это вам, молодым есть еще что ждать, а нам старикам только и остается только вспоминать.
— А приезжай в гости. Хочешь, поедем вместе. С мамой увидишься, поговорите, все веселее.
— Это вы молодежь скоры на подъем, а мне надо приготовиться, подумать, собраться с мыслями. За приглашение спасибо. Возможно, приеду, но позже. Когда поедешь?
— Завтра. Самолетом полечу. Билет мне закажут. У тебя найдутся резиновые сапоги большого размера?
— Найдутся.
Она встала и вышла в кладовую, а вскоре принесла сапоги и дождевик побольше. Затем открыла комод и достала вязанные носки.
— Надень. В резиновых сапогах надо носки потолще.
Я облачился в плащ, надел сапоги и вышел под дождь. Он уже не был таким сильным, а лишь моросил. По асфальту растеклись лужи, и я шлепал по ним, не выбирая сухих мест. Когда еще вот так пойду под дождем по лужам, в плаще-дождевике. Ветер стих, и дождь не бил каплями в лицо.
Подойдя к дому Степана Никодимовича, я увидел в окнах свет, что было естественно в такую погоду, когда ветер гнал по небу тяжелые тучи, отчего было сумрачно. Войдя в дом, я снял сапоги перед входом и, постучав в дверь, вошел.
Степан Никодимович перебирал за столом травы. Рядом сидела Ксения и наблюдала за его действиями. При моем появлении оба подняли головы.
— Добрый день, — обратился я к ним.
— Добрый, — ответил Степан Никодимович.
— Какой же он добрый, — вместо приветствия ответила Ксения.
— Любой день добрый, в котором ты живешь. Он не может быть плохим, таким его делаем мы, — проворчал старик.
— Не ворчи. Погода на тебя действует. Ты в такую погоду всегда ворчишь.
— Так я же старик. Мне по возрасту положено ворчать. Что стоишь? — обратился он ко мне, — проходи. Чай будешь?
— Это уж стало традицией пить чай с утра до вечера, поэтому буду.
— Давай, Ксения, займись.
Она встала и направилась на кухню. Проходя мимо меня, подмигнула.
— Каждая для чего-то или от чего-то? — спросил я, кивнув на травы.
— Правильно заметил, именно так.
— А как собираете?
— Каждую в свое время. Сушу отдельно. Вот отбираю для Ксюши, чтобы заваривала и пила. А ты уезжать собираешься?
— Такое впечатление, что вы знаете все наперед.
— А что тут знать, — он не прерывал своего занятия, — погода плохая, тебе здесь делать нечего. Сидеть в окно смотреть? Не твое это. Ты человек действия, без дела тебе скучно, тоска гложет, воспоминания накатываются. Вот ты и пришел попрощаться. Не так ли? — и он посмотрел на меня.
