— Мы об этом уже говорили. Я понимаю и сам говорить не буду, иначе это будет выглядеть грубым намеком на надежду получить благодарность в любом виде. Я помог, чем мог, не рассчитывая на благодарность. А кто ягода на моем поле? Вы?
— Кто знает, может быть и я, — засмеялась Наталья, — я подумаю, где мне расти. Но радует, что есть еще мужчины.
— Хочется надеяться, что я мужчина, хотя в таких случаях, если женщина так говорит, на языке вертится фраза «если сомневаетесь, могу доказать».
— Я вам верю на слово, хотя поняла, что это был не намек, а защитная реакция.
— Вы всегда так хорошо понимаете мужчин?
— Всегда.
— Это страшно. Вы наперед знаете, что они могут сказать, подумать.
— Не бойтесь, это не страшно, но интересно.
— Играете?
— Бывает развлекаюсь. Не думаете же, вы, что я синий чулок и сижу только дома. Я общаюсь и на работе и вне работы. У вас сложилось обо мне мнение, что я замкнутая?
— Есть такое дело.
— Вы ошиблись.
— Это радует, но мне действительно интересно с вами разговаривать. Разговор вроде бы ни о чем, а интересно.
— Он интересен тем, что идет процесс познания друг друга. Мы присматриваемся. Я не осознанно пытаюсь понять и почувствовать, что вы за человек, а вы меня.
— Не задумывался об этом.
— И не надо. Это на подсознании происходит. Я тоже не исключение. Из плоти и крови.
— Это заметно.
— Что?
— Плоть и кровь.
— Банальность.
— Факт.
— А вы что забыли в нашем городе?
— Уехал от суеты. Скажем так.
— Не верю, ну пусть будет так. А не интересует, как там Ксения?
— Интересует. Собирался вечером зайти, но вот увидел здесь вас и задержался, о чем не жалею. Вы пойдете?
Она отрицательно покачала головой. Волосы ее не были собраны в пучок, а свободно спадали на плечи, и от ее покачивания чуть заиграли на солнце:
— Нет, мне там сегодня делать нечего.
— Тогда может быть, пойдем домой? Или вы остаетесь? Уже прохладно.
— Да, пожалуй, — она поднялась. Я увидел, как пояс плаща, подчеркивал фигуру. Мы медленно направились в обратный путь. Разговор затих, а придумывать повод никому не хотелось, так молча, и вышли на улицу.
— Мне в другую сторону, — известила она.
— А пригласите меня, как-нибудь в гости, — решился я.
Наташа стояла напротив меня и внимательно всматривалась в мое лицо. Ее глаза выражали лукавство. Действительно, ничто человеческое, а точнее женское, ей не чуждо, — промелькнула мысль.
— Я подумаю. Может быть, и приглашу.
— Вы знаете, не известно, когда вот так увидимся, — я достал записную книжку, вырвал листок и записал свой номер телефона, — номер новый, его почти никто не знает.
