— Э-э… Миссис Клайтон?
— Да.
— Я не должен…
— Нет, я вас не заставляю, но Готч не хочет к ней ехать, — сказал Плейделл, и его лицо расплылось в улыбке. — Вчера он ясно дал мне это понять. Никогда бы не подумал, что у Готча чувствительное сердце. В любом случае он не тот человек, который нужен для этого. Он не способен хранить тайну. У него не тот склад ума… он не так ловок, как вы.
— К чему вы клоните? — спросил я.
Я жалел, что в комнате так жарко, а улыбка Плейделла начинала меня раздражать.
— Ну что ж! — начал он. — Когда от человека нужно что-то получить, приходится быть с ним любезным. Видите ли, Кент, Маллен прожил за границей более шести лет. Его бывшая жена, вторично вышедшая замуж, до сих пор живет в Кении. Мы не можем ее допросить, а друзей у Маллена, кажется, не было. Знакомых много, а друзей нет. Его сестра, по всей видимости, единственный человек, знающий о нем то, что я хочу выяснить. Вас не смутит, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?
— Мне это нравится больше.
— Спасибо. Я убежден, что она от меня что-то скрывает, потому что я полицейский. Я сказал себе, что дело пойдет лучше, если с ней поговорит кто-то другой, о чьей связи с полицией она не знает. Ее все равно должен допрашивать представитель вашей компании, так что ваши вопросы ее не удивят. Почему бы этим не заняться вам?
— Мне это не очень нравится, — заметил я.
— Почему?
— Разве непонятно?
— Не очень. Страховщики умеют взяться за дело, а для этого случая вы подходите лучше, чем кто-либо другой.
Плейделл оставался совершенно неподвижным, и я мог поклясться, что за время разговора он ни на мгновение не спускал с меня глаз. Он как будто хотел быть уверенным, что заметит на моем лице любую перемену, малейшее колебание, самый ничтожный признак беспокойства. Это было невыносимо, но я почти не сомневался, что выдержал это испытание. Я заговорил намного более естественным голосом, когда убедил себя, что он меня не подозревает:
— Не понимаю, почему я подхожу лучше, чем кто-либо другой?
— Вы прекрасно знаете почему, — ответил он решительным тоном.
Это был как бы ультиматум, и мое сердце забилось сильно и болезненно. Правда была проста: я не мог отказаться выполнить его просьбу. Политикой компании было всегда помогать полиции. У меня не было никакого желания разговаривать с миссис Клайтон, потому что она могла меня узнать. Меня это безумно страшило, а в полицию вселяло большие надежды. Не знаю, с особым умыслом или нет, но Плейделл хотел, чтобы сестра Маллена и я встретились лицом к лицу.
