— Разумеется, нет, — сказал он.
— Вообще никакого?
— Абсолютно.
Я почувствовал, как спадает напряжение.
— А деньги в сейфе были?
— Почти двести фунтов в однофунтовых купюрах, — ответил Готч.
С натянутыми нервами я ждал дополнительного объяснения, что у банка есть список номеров банкнотов, но мой коллега промолчал. О спрятанных под полом моей квартиры пятифунтовых бумажках я больше не думал.
— Хорошенькая сумма, — сказал я, надеясь, что Готч не заметил моих губ, поджатых на короткое мгновение, предшествовавшее следующему вопросу. — Номера известны?
— Что?
— Номера банкнотов известны?
Почему сегодня этот дурак был тупее, чем обычно?
— Не слишком ли ты оптимистичен? — с презрением спросил он. — Разумеется, нет. Такая женщина никогда не отмечает даже чеки, которые подписывает. Она…
— И в банке списка тоже нет?
— Нет, — ответил Готч.
— Как получилось, что у нее оказалось столько денег?
— Вообще-то они не ее, а ее брата. Ему повезло на скачках в Хейдок-парке. Он выиграл двести фунтов, может быть, даже больше, и попросил у сестры разрешения положить их в ее сейф.
— Простой способ делать деньги, — заметил я.
Я чувствовал огромное облегчение. Если деньги пришли от букмекера, почти наверняка никто не записывал номера банкнотов. Это могло объяснить и присутствие пятифунтовых купюр; возможно, они были не опаснее других. Я так обрадовался, что Боб унес с собой не заряд динамита, что несколько минут не задавал вопросов. Я рассеянно пролистал досье Клайтона и отчет Готча, приложенный к нему. Его отчеты похожи на него: жутко нудные и набиты деталями и банальными рассуждениями.
— Как думаешь, они предъявят рекламацию на что-либо, кроме бриллиантов и денег? — спросил я.
— Вряд ли, — ответил Готч. — Нужно доказать, что все бриллианты были там, и все.
Я едва не сказал: «Да, они там были».
Мои губы раздвинулись, готовые произнести эти слова, даже прежде, чем я осознал, что собираюсь говорить. Мной снова овладел страх. Что со мной, черт возьми? Такого со мной еще не бывало! Я всегда говорил себе, что риска совершить ошибку не существует. И вот я чуть-чуть не выдал себя. Я почувствовал, что мой лоб покрылся ледяным потом, но Готч, кажется, этого не заметил. На его столе зазвонил телефон, избавивший меня от продолжения разговора. Я закрыл досье Клайтона, снова открыл его и начал внимательно читать отчет Готча. Он записал все, о чем его спрашивала полиция, и было очевидно, что Плейделл очень хотел узнать, было ли в сейфе что-либо еще. Некоторые фразы наводили на мысль, что он в этом уверен. Если это было именно так, то эта мысль, несомненно, родилась в его голове от сложившегося у него впечатления о миссис Клайтон. «Он, — подумал я, — главным образом хотел получить возможно более полный список похищенного в надежде, что вор проявит неосторожность с той или иной вещью».
