— Подожди минутку. Ты уверена, что Хассельтайна нет?
Салли пожала плечами.
— Я осмотрюсь, а ты пока узнай, что есть в холодильнике. Только держи лапы подальше от серебряных вилок. У тебя, наверное, кишки уже марш играют?
Словно мышь, которая привела свою подругу на пир, девушка повела парня на кухню.
В маленькой пивной в Северне, около Портшеда, в которую после двухчасового сна направился Дэй Дэвис, чтобы отработать задолженность в питье (потому что он не пил целое утро), он со злорадной радостью слушал приходящие по радио отчеты о Страннике. Время от времени он цветисто комментировал их, добавляя собственные наблюдения, чтобы развеселить собутыльников, которые, однако, не оценили его усилия.
— Фиолетовая с оттенком придымленного янтаря? — кричал он во весь голос. — Это большая американская реклама, написанная рукой звезд. Да, парни, реклама виноградного сока и безалкогольного пива.
Через некоторое время он добавил:
— Это святой супервоздушный шар, мои милые, присланный русскими. Он взорвется над Чикаго, потому что там царит беззаконие, и засыплет само сердце Америки листовками с наисвятейшим «Манифестом Маркса»!
Известия с другой стороны Атлантики приходили телеграфным путем, как заявил иронический голос по радио, поскольку необычно сильные магнитные бури на западе вызывали помехи в приеме радиопередач.
Дэй очень жалел, что Ричард Хиллери уехал — эти высокие бредни довели бы до бешенства такого человека, как он, человека, который не терпит космических полетов и научно-фантастической литературы. Кроме того, Хиллери лучше бы понял изысканную остроту уэлльского поэта, нежели мрачные жители Соммерсета…
Однако когда он выпил два бокала, то услышал в докладах упоминание о потрескавшейся луне — диктор говорил все более ироничным тоном, но теперь в его голосе слышались нервные нотки, почти истерика, — и у него пропало хорошее настроение. Он прекратил упражняться в остроумии и гневно крикнул:
— Можно подумать, что эти прохвосты-американцы хотят украсть у нас Луну! Похоже, что они не знают, что она уже давно принадлежит Уэлльсу?! Если они только сделают ей что-нибудь плохое, мы поплывем к ним и сотрем в порошок этот их Манхэттен!
Отозвалось несколько голосов:
— Заткнись, пьянчуга, мы хотим послушать!
— К черту этого уэлльского болтуна!
— Да это же большевик!
— Не наливай ему, он уже пьян!
Эти последние слова были адресованы владельцу пивной.
— Трусы! — во весь голос закричал Дэй. Он схватил со стола кружку и начал размахивать ею, словно кастетом. — Если вы не присоединитесь ко мне, то я вас всех оболью!
