— А моя делает это постоянно, — заметила Светка.
— Теперь даже не знаю, как поступить! Мама молчит, будто ничего не случилось, а вот так подойти к ней и сказать: «Верни, пожалуйста, мой дневник» — стыдно. Там тако-о-о-е написано…
— Вика, ты сегодня после школы свободна? Я должна рассказать тебе что — то очень важное. Лучше всего это сделать у меня дома.
— Извини, Света. — Барышева соскочила с подоконника и пошла в класс. — Сегодня никак не получится. Сразу после школы у меня крайне важная встреча. В другой раз, ладненько?
— Но, Вика… Эх, почему меня никто не слушает? — грустно вздохнула Акулиничева и погрузилась в чтение конспекта.
Я не сомневался, что Барышева говорила о встрече с Часовщиком, и потому, как только кончились занятия, тайком последовал за ней. Забежав домой и оставив там сумку с учебниками, Вика вновь отправилась на вещевой рынок. Слежка оказалась довольно сложным делом. За время нашего путешествия я допустил множество ошибок, и меня спасла только рассеянность думавшей о своем Барышевой. Пройдясь по рынку, Вика купила несколько пар обуви, парики и даже нижнее белье. Потом она проследовала к остановке, села в автобус восьмого маршрута, я еле — еле успел проскочить за ней, и мы поехали в район новостроек.
Барышева вылезла из автобуса и быстро пошла по узкой асфальтовой дорожке. Окраина города произвела на меня неприятное впечатление — блестевшие облицовкой многоэтажки, чахлые деревца, черная стена леса в конце улицы навевали уныние. Чем дальше я углублялся в дебри новостроек, тем сильнее становилась необъяснимая тоска, сжимавшая сердце. Похоже, дело было вовсе не в однотипной застройке микрорайона… А Барышева весело шагала вперед, ничуть не страшась Часовщика и ожидая от жизни только приятные сюрпризы.
На стене одной из четырнадцатиэтажек синела четкая надпись «Ремонт часов». Вика взбежала по наружной лесенке, толкнула застекленную дверь и скрылась в помещении. Выйдя из — за телефонной будки, я остановился в нерешительности. Идти дальше было опасно, а стоять на месте — означало пропустить важный разговор. Эх, если бы у меня имелось настоящее шпионское оборудование… Подкравшись к дому, я стал под окном и прислушался, но гул проезжавших по улице машин перекрывал все другие звуки.
Внезапно за стеклянной дверью мелькнули чьи — то силуэты, и мне пришлось срочно нырнуть под лестницу, ведущую в мастерскую. Оставалось только надеяться, что вышедшие из помещения не станут смотреть под ноги и заглядывать в щели между металлическими ступенями. Послышался звук открываемой двери, и перед моими глазами возникли две пары обуви — старые, но крепкие ботинки с немного стоптанными каблуками и изящные, узконосые лодочки.
