— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Похоже, ты думаешь, что я каким-то образом жду или планирую, что наша договоренность станет постоянной.
Алесандер отмахнулся от ее возмущения:
— У меня нет доказательств обратного, кроме твоего слова.
— Но я собираюсь подписать контракт! В нем будет пункт, на котором я сама же и настояла! Никакого секса! Когда ты мне поверишь? Ты можешь быть сколько угодно выгодной партией, но я не желаю становиться твоей женой. Только чтобы убедить Фелипе в объединении виноградника. И когда Фелипе не станет, я хочу получить самый быстрый развод в истории человечества, и хочу, чтобы в контракте это было прописано.
— Я позабочусь, чтобы ты получила свой развод, — процедил Алесандер сквозь зубы, вписываясь в поворот к поместью Фелипе.
— Вот и прекрасно. Хорошо, что мы понимаем друг друга.
— Отлично понимаем.
Следующим утром их разбудил грохот.
— Что там такое? — заворчал Фелипе, выглядывая из окна в поисках источника шума.
— Не знаю, — отозвалась Симона. — Пойду посмотрю.
Утренний воздух был прозрачным и свежим. Позже должно было потеплеть, но пока руки Симоны покрылись мурашками, а соски затвердели под тонкой блузкой. Надо было взять жакет, подумала она.
За поворотом был припаркован трактор, и кто-то работал среди лоз, где шпалеры обвалились под весом винограда. Симона вспомнила, как Алесандер говорил что-то о починке. Она не придала значения его словам, но, похоже, он в самом деле послал кого-то. Наверняка чтобы позаботиться о своей будущей собственности. Но даже если и так, Симона могла хотя бы поблагодарить работника.
— Buenos dias, — позвала она, перекрикивая стук молотка. — Могу я вам что-нибудь предложить?
— Кофе был бы кстати, — отозвался знакомый низкий голос, и Алесандер пробрался сквозь листву.
— Ты? Что ты тут делаешь?
— Я же сказал, что починю это.
— Я не думала, что ты сам… Думала, ты пошлешь кого-нибудь.
— А придется тебе терпеть меня.
Он окинул ее взглядом, и внезапно ее соски стали еще тверже уже не от холода, а от волны жара, окатившей Симону.
— Я принесу тебе кофе, — сказала она смущенно, полыхая румянцем.
Алесандер улыбнулся ей вслед:
— Принеси.
— Кто это там? — спросил Фелипе, когда она вернулась в дом. — Кто устроил такой грохот?
— Алесандер, — отозвалась девушка, наливая кофе в кружку. — Он чинит шпалеры.
— Зачем? Почему он возится с моими лозами? — Старик начал раскачиваться в кресле, словно собираясь встать и пойти высказать чужаку свое недовольство. — Это не его лозы, чтобы ими заниматься!
