— О, я думал, поиск мне жены — это твое занятие.
Изобель резко обернулась, потеряв невозмутимость:
— Это не шутки, Алесандер! История семьи Эскивель насчитывает века. Ты намерен дать ей прерваться только потому, что ты слишком занят, развлекаясь с очередной puta-del-dia?
— Мне всего тридцать три года, Madre. Думаю, я буду способен на размножение еще какое-то время.
— Возможно, но не думай, что Эзмерельда де ла Сильва будет ждать тебя вечно.
— Разумеется, я не думаю ничего такого. Это было бы совершенно неразумно.
— Верно, — протянула его мать, с надеждой во взгляде делая осторожный шаг к Алесандеру. — Неужели ты наконец внял здравому смыслу и решил остепениться? — Она рассмеялась с показным облегчением. — О, Алесандер, ты мог бы сказать раньше.
Он улыбнулся ее напрасной надежде:
— Я имел в виду, что Эзмерельде не имеет смысла ждать ни минуты дольше, потому что я ни за что на свете на ней не женюсь.
Лицо его матери закаменело, как маска. Скрестив руки на груди, Изобель демонстративно отвернулась к окну.
— Ты знаешь, между нашими семьями существовала договоренность еще с тех пор, как вы оба были детьми. Эзмерельда для тебя очевидный выбор.
— Твой выбор, не мой!
Он бы скорее женился на акуле, чем на такой, как Эзмерельда де ла Сильва. Она была бесспорно красива, и когда-то в прошлом Алесандер подумывал об этом браке, но быстро выяснил, что в девушке не было теплоты, огня. Да, собственно, ничего не было в этой безупречной оболочке, кроме холодной рыбы, выращенной с единственной целью — хорошо выйти замуж. А он, для брака или вне его, никогда не согласился бы на женщину без страсти.
— А что тогда насчет внуков? — воззвала Изобель, меняя тактику и прижимая руку к сердцу. — Если ты не хочешь жениться ради фамильного имени, может, сделаешь это ради меня? Чтобы подарить мне внуков?
Теперь была очередь Алесандера смеяться:
— Ты переигрываешь, Madre. Не так уж сильно ты любишь детей. По крайней мере, насколько я это помню по своему опыту.
Изобель тихо фыркнула.
— Ты был воспитан, чтобы стать лучшим, — сказала она без малейших угрызений совести. — Ты был воспитан сильным.
— Тогда почему ты удивляешься тому, что я хочу принимать собственные решения?
Ее плечи напряглись.
— Ты не можешь играть в эту игру вечно, Алесандер, не важно, насколько она тебя забавляет! На следующей неделе Маркел де ла Сильва празднует шестидесятилетие. Мы с матерью Эзмерельды надеялись, что ты будешь сопровождать Эзмерельду на этот прием. Можешь ты хотя бы почтить этим дружбу между нашими семьями?
