Тина нашла конец ленты и потянула его, развязывая узел на коробке. Нашла другой конец и сняла ленту, открыла коробку, а потом еще один слой упаковки.
Нет!
Лука вернулся из ванной, уже без галстука, его рубашка была наполовину расстегнута, обнажая грудь. Тина старалась не смотреть на него, но все равно взглянула, когда он снял туфли.
И тогда она вспомнила о коробке:
— Откуда это взялось?
Он пожал плечами и снял с себя рубашку:
— Тебе нужен был новый компьютер.
— Мой компьютер прекрасен!
— Твой компьютер — динозавр.
— Сам ты динозавр!
Лука сделал паузу, наполовину сняв с себя брюки. И Тина не могла не почувствовать разряд примитивной похоти, пронзивший ее.
— А я думал, ты считаешь меня пещерным человеком.
— Динозавр, пещерный человек, — сказала Тина, пытаясь скрыть дрожь в голосе, — не все ли равно? Все доисторическое.
— Но не одно и то же. — Лука небрежно пожал плечами, продемонстрировав идеальный рельеф грудных мышц. — Я думаю, динозавры были беспорядочными и медленными, неуклюжими в движениях. В то время как пещерный человек мог получить больше удовольствия, охотясь с дубинкой или завоевывая женщин, чтобы утащить их к себе в пещеру и развлечься с ними, как он того захочет.
Тина сглотнула. Он протянул руку и убрал волосы с ее лба, заправляя их за уши. Трудно было думать, когда перед тобой стоит голый возбужденный мужчина. Пещерный человек дразнил ее своей дубинкой.
— Ты прав, — сказала она. — Ты как пещерный человек очень хорош.
Лука улыбнулся и потянул за завиток ее шелковых волос, которые он намотал на палец.
— Конечно, это не единственная причина твоего пребывания здесь, Валентина. Разве тебе не нравится быть со мной?
— Нет, — сказала она. — Я считаю дни до того момента, когда снова стану свободна.
Лука улыбнулся, как будто не верил ни единому ее слову.
— В таком случае, — сказал он, — я сделаю твое оставшееся время здесь самым прекрасным в твоей жизни.
Он притянул ее лицо к своему, их губы слились воедино. Он был так настойчив и так привлекателен…
— Кажется, у нас проблема.
Мозг Тины был полностью затуманен желанием, и она не могла понять, что же он имеет в виду. Она облизнула свои губы, чувствуя его вкус:
— Что за проблема?
Лука положил руку на ее грудь:
— Ты носишь слишком много одежды.
И Тина выдохнула почти с облегчением, вновь отдавшись ему в поцелуе.
Из всех своих жизненных проблем избыток одежды был для Тины сложностью, которую очень легко исправить.
А вот другая проблема… Ну почему Лука начинал приобретать человеческие черты именно тогда, когда она хотела, чтобы он оставался стопроцентным монстром? Тина хотела его ненавидеть. Она должна была его ненавидеть.
