О да, она была готова поднять бокал за ожидание!
— Видишь, мы можем вести светскую беседу, — сказал Лука, врываясь в ее мысли. — Мы сидим и общаемся как два цивилизованных человека, хотя у каждого есть более приятный вариант провести время.
Нет нужды спрашивать, чем бы предпочел заняться вместо этого разговора сам Лука, потому что его темные глаза горели желанием. Но если уж он хочет светскую беседу…
— Тогда давай говорить о погоде, — предложила Тина. — Какой прекрасный вечер!
— Погода меня не интересует.
— Нет? Тогда мы могли бы поговорить о пейзаже. Ты мог бы рассказать о достопримечательностях. В Венеции их огромное количество.
Он покачал головой:
— Это глупо. Я бы предпочел поговорить о тебе. Сколько времени прошло с той ночи? Два года? Больше? Та ночь…
— В январе будет три года.
— Три года… — Лука сделал глоток вина и откинулся на спинку стула, его темные глаза изучали ее. — Возникает вопрос: что ты делала все это время?
Как простыми словами объяснить, что она делала? Залечивала моральные раны. Обнаружила, что беременна. Скорбела по умершему ребенку. Ненавидела…
Тина взяла стакан с водой, стакан, увитый золотым логотипом ресторана, точно сделанный здесь, в Мурано. Несмотря на обширность собственной коллекции, Лили не удавалось найти что-нибудь столь же простое и красивое. Тина рассматривала стакан со всех сторон, чтобы не смотреть на человека, сидящего напротив.
— Работала на ферме моего отца. — В основном. Тина не собиралась признаваться, что в течение первых нескольких месяцев она скрывалась в однокомнатной квартирке друга в Сиднее, в то время как жизнь принесла ей новое разочарование.
— На какой ферме? Лили говорила что-то о шерсти.
Тина похоронила всплеск негодования, возникший при упоминании Лили и фермы в одной фразе.
— Да. Там мы разводим овец и сеем кое-какие культуры. Люцерну главным образом. — Тина перевела взгляд на этот чудесный мир на воде — на облицованные здания, которым как минимум веков пять. Их ферма несколько лет не видела дождя, источники высохли, овцы побагровели от пыли. Последняя засуха длилась так долго, что местные дети выросли в уверенности: овцы и должны быть красными. — Там все совсем по-другому, — сказала она. — Очень отличается от Венеции.
— Значит, вы близки с отцом?
Тина пожала плечами:
— Конечно. Он воспитал меня, заботился обо мне, после того как Лили меня бросила.
Мать никогда к ней не приезжала, они виделись только на свадьбах Лили. До замужества с Эдуардо было еще две свадьбы. Первый муж Лили — владелец лыжной школы в Швейцарии. Другой — игрок в поло из Аргентины. Ни один брак долго не продлился.
