Сингалисса решила присоединиться к разговору и произнесла тоном сухим, как шорох опавших листьев:
— Высокородный Лоркас с искренним убеждением предлагает распространенную точку зрения, к сожалению, среди рунов заслужившую репутацию банальной. Как ему известно, мы никогда не путешествуем, если не считать редких поездок в Порт-Мар. Даже если бы мы были предрасположены к странствиям, я сомневаюсь в том, что мы стали бы затруднять себя приобретением привычек, представляющихся нам не только пошлыми, но и отталкивающими. Так как наша беседа носит неофициальный характер, я позволю себе затронуть не слишком удобную тему. Типичный гражданин Скопления демонстрирует, подобно животному, полное отсутствие смущения или неловкости в отношении функций пищеварительного тракта. Он выставляет напоказ пожираемое съестное, выделяет слюну, запихивает еду в ротовое отверстие, перемалывает ее зубами, массирует языком и проталкивает образующуюся массу вниз по пищеводу. Хотя испражнение остатков переваренной пищи осуществляется не столь неприкрыто, этот процесс также служит время от времени предметом шуток и прибауток, как если бы удовлетворение физиологических потребностей — особенность человеческой культуры, добродетель или порок. Разумеется, мы, руны, тоже вынуждены подчиняться биологическим инстинктам, но мы внимательнее относимся к ближним и не смешиваем животные аспекты существования с культурной и общественной жизнью.
Весь этот монолог Сингалисса произнесла саркастически-монотонным голосом инструктора, зачитывающего по бумажке элементарные правила олуху, оные правила нарушившему.
Дестиан усмехнулся, показывая, что полностью разделяет убеждения матери.
Мато Лоркаса не так-то просто было обескуражить. Он понимающе кивнул:
— Условности, общепринятые в том или ином кругу, всегда можно обосновать более или менее рационально. Безусловно! Необходима, однако, объективная оценка полезности любых традиций. Чрезмерно усложненные правила, слишком жесткие ограничения сокращают число возможностей, открывающихся перед человеком. Они сужают кругозор, душат воображение! Мы живем один раз. Почему, во имя чего мы должны отказывать себе в каких бы то ни было возможностях? Клянусь ночным горшком коннатига, вы неправы!
— Мы не сможем друг друга понять, если вы будете настаивать на сведении действительности к логическим аксиомам и эсхатологическим принципам! — холодно улыбаясь, отрезала Сингалисса. — Рассуждения такого рода неуместны в любом случае. Можно приводить доводы, подтверждающие целесообразность произвольной точки зрения, самой смехотворной, тщательно выбирая соответствующие предпосылки или занимаясь построением искусственных теорий. Путешественник-космополит, поставленный вами в пример, прежде всего должен осознавать наличие разницы между абстракциями и живыми человеческими существами, между социологическими концепциями и реальными общественными образованиями, выживающими на протяжении тысячелетий. От вас я ничего не слышу, кроме наивных дидактических рассуждений.
