Эта моральная боль придала Цезарю еще больше сил. Диктатор в бешенстве рассек кому-то глаза. Тот схватился за лицо и опустился на одно колено. Антоний и Цезарь отбивались от яростно наседающих сенаторов. Диктатор и консул были слегка ранены. Иван сумел хорошо поставленными ударами выключить из схватки еще двух заговорщиков, и подобрать кем-то выроненный кинжал, а солдат убил одного бутовщика и ранил второго. Цезарь и его люди отходили, используя в качестве защиты колоннаду портика Помпея.
Вот упали еще двое сраженных заговорщиков — Цезарь не утратил навыков искусного фехтовальщика. Теперь он не походил на старика. Он помолодел буквально на глазах: решительный волевой взгляд, упрямо сжатые губы, мощь и энергия в движениях! Видно было, что диктатор — прирожденный воин! Цезарь словно вспомнил свои былые и славные битвы. И это его окрыляло, придавала силы, мужество и звало на подвиги.
Сенаторы не торопились попадаться под разящие мечи Цезаря и Антония. Они с нетерпением ждали, когда появился Гай Кассий Лонгин с отрядом гладиаторов. И наемники уже приближались. Дружно гремя доспехами, щитами и мечами, они бежали к театру Помпея. Их было человек семьдесят. Впереди скакал сенатор Лонгин, размахивая мечом и призывая наемников к решительному сражению. Празднующий мартовские иды народ с недоумением смотрел вслед вооруженному отряду и гадал: что это, какие-то запланированные войсковые перемещения или театрализованное представление в честь праздника?
Гладиаторы чуть-чуть не успели к намеченной цели. У входа в театр они столкнулась с отрядом легионеров человек в сто. Впереди них был тот самый солдат, что дал копье и меч первым лицам империи. Его звали Фабий. Черноволосый, коротко стриженный, с льдистыми глазами и квадратной челюстью он всем своим видом олицетворял грубого прямолинейного солдафона. Это был воин до мозга костей. Он сражался храбрее всех и требовал спасти любимого императора.
На подступах к театру и на самой его сцене под открытым воздухом закипел ожесточенный бой. Сшиблись, загремели, затрещали щиты, зазвенели, заскрежетали клинки, послышались боевые кличи сражающихся. Кровавый спектакль под названием «Битва за спасения Цезаря» начался. Но очевидцев этого драматического зрелища не было, лишь огромнейший полукруг мраморных кресел, вмещающий семнадцать тысяч зрителей, молчаливо и бесстрастно взирал на отчаянно бьющихся воинов.
Гладиаторы сражались храбро и умело, но легионеры им ни в чем не уступали. Ни в искусстве фехтования, ни в боевом опыте, ни к воле к победе. К тому же численный перевес был явно на стороне римских солдат. Они стали медленно, но верно теснить противников. «Меченосцы» были обречены. К Марсовому полю постепенно стягивались верные императору войска. Количество легионеров все увеличивалось, а количество гладиаторов все уменьшалось: кто-то пал смертью храбрых, а кто-то раненый. Были потери и среди римских солдат.
