На ступеньке Сашиного подъезда сидел очень пьяный Дед Мороз. То, что он сильно пьян, было видно даже подвыпившей Саше.
— О-па! А вот и внученька-снегурочка, — изрек он, когда женщина к нему приблизилась. — Не проходи мимо, утешь дедушку!
Дедушка был бесстыдно молод. Под белой бутафорской бородой краснело юное лицо, еще нетронутое пороками и жизненным опытом.
— Что случилось? — поинтересовалась Саша достаточно холодно. Не хватало ей еще спасать перебравших Дедов Морозов.
— Вот, скажи мне, внучка, почему вы бабы такие суки?
— Ну, спасибо, Дед Мороз, за комплимент! — Саша даже обиделась. Чуть-чуть. Самую малость. — Чем вам так женщины-то не угодили?
— Да понять вас невозможно! Сначала вы нас пилите-пилите — денег вам мало. Вот, Дедом Морозом решил побыть. Вот, денег заработал, — он начал извлекать из кармана изрядно помятые купюры. И что?
— И что?
— А то, что она обиделась, что я новогоднюю ночь не с ней провожу и ушла.
— Куда?
— А я знаю? Сказала, что к бывшему своему подалась, к Ваньке. Он, видите ли, под Новый год не шарахается неизвестно где. Ему, видите ли, она дороже каких-то там денег. Я, оказывается, должен был наплевать на деньги и с ней остаться. А я-то только и хотел на подарок ей заработать. Косметику дорогую она хотела. Что ваша Москва с людьми делает? Была нормальная девчонка, простая, как все. На рынке одевалась, а сейчас мимо бутиков ходит и вздыхает, о красивой жизни мечтает. А я-то не олигарх, нет у меня денег на бутики. А она пилит, неудачником называет. А что, олигархи были олигархами в двадцать четыре года? Наверняка ведь нет? Ну и нашла бы себе богатого старика. Чего со мной-то связалась? Хотя такие старики-то на нее, пожалуй, и не посмотрят — росточку-то она невысокого, да и не худенькая, а им ведь моделей подавай. Хотел вот ей хотя бы косметику дорогую подарить и духи, чтобы порадовалась, а она… Слушай, у тебя выпить есть?
— Нет.
— Жаль.
— Мне кажется, вам хватит уже.
— Может, и хватит. А что мне делать-то теперь?
— Может быть, имеет смысл поехать домой и лечь спать? Утро вечера мудренее, как говорится.
— А как я там один в четырех стенах, я ведь с ума сойду, — Дед Мороз обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Зато живы останетесь, а здесь можете замерзнуть. Наверное, не слишком приятно умирать в новогоднюю ночь, когда все веселятся.
— Не знаю, не пробовал, — он усмехнулся.
— И не стоит. Я тоже совсем одна. И дома меня ждут четыре стены и тишина, так же как и вас. Но это ведь временно. Все проходит, и горе и радости.
