— Стой! — Иван бросился ей вслед. — А отец ребенка? Может, логичнее за него замуж выйти?
Она обернулась.
— У него уже есть жена. И дети тоже есть. Он сказал, что не женится на мне даже ради ребенка. Он отказался от нас. Совсем.
— Что, и тебя вышвырнули, как надоевшую игрушку? — прошептал Иван и направился к своему офису.
Ирка отказалась понимать Ивана. Она больше не желала его видеть. Через месяц он женился на Ольге…
Четвертый этаж действительно был простоват. Просторная квартира-студия внутри огромного особняка. Белые стены с неоштукатуренной кирпичной кладкой, белая мебель лаконичных форм, белые ковры. Белизну разбавляли большие стеллажи, забитые цветными книжками, журналами, безделушками, и яркие картины на стенах. Одна из них, судя по стилю, настроению и колористике, явно принадлежала кисти Мари Арно. «Как все переплетено в этом мире», — подумал Иван. Здесь была и спальная зона, и гостиная, и кухня-столовая. Это была уютная, изысканная берлога убежденной холостячки. Мужчина в этом белом царстве выглядел чем-то инородным, неуместным.
— А вот здесь у тебя и в самом деле хорошо, — сказал Иван, осмотрев помещение.
— Мое убежище. Только здесь во всем доме я чувствую себя комфортно. Ну и еще в подвале — там у меня бассейн.
Угнездились в креслах из белой кожи. Снова наполнили бокалы коньяком. Выпили. Помолчали. Иван наблюдал за Ириной. Казалось, она что-то хочет сказать, но не может решиться. Внешне она была спокойна, но от нее шли потоки энергии, в которых клокотала обида и злость. Иван никогда не верил во всю эту ерунду вроде энергетики, но сейчас вдруг почувствовал, что его захлестывают потоки эмоций женщины, сидящей рядом. Они были вполне материальны. Он заерзал в кресле, ему вдруг стало страшно, он понял, что все эти сильные разрушительные чувства сейчас будут облечены в слова и обрушены на него, и тогда ему не сдобровать. Возмездие свершится. Теперь он это знал точно. Ирина оторвалась от созерцания абстрактного полотна на стене, выполненного в багряных, тревожных тонах, посмотрела Ивану в глаза. Ее улыбка… Наверное, так улыбнулась бы змея, перед тем, как ужалить человека, впрыснуть в него смертельную дозу яда. Сейчас начнется.
— Когда ты меня бросил, я была на втором месяце беременности. Как раз собиралась тебя обрадовать, а ты…
Яд начал разливаться по крови.
— И что стало с этим ребенком? — сдавленным голосом спросил Иван, хотя уже знал ответ.
— Его нет. Я сделала аборт. Родители не поняли бы меня. У меня не было другого выхода.
